– Ты в своем уме?! – возмутился командир Молокососов.
– Предчувствие, – коротко произнес Поль и пояснил: – В глубине души я ясно чувствую: близок мой конец. Никогда больше я не увижу родных, и не придется мне порадоваться нашей победе…
– Не говори так, прошу тебя! – резко прервал Сорвиголова. – Все это вздор. Ты что – веришь в предчувствия?
– И все же я точно знаю: меня убьют, – печально проговорил подросток. – Пока был жив хоть один из убийц моего отца, я и не думал об этом. А теперь все кончено, говорю тебе.
– Чепуха! – воскликнул Сорвиголова.
– Да ведь я и не страшусь смерти, потому что давно привык к ней. А жалею только о том, что после моей смерти отряд недосчитается одного ствола, – сказал Поль и добавил с наивной гордостью: – И, думаю, совсем неплохого…
Фанфан, чтобы смягчить тягостное впечатление от этого разговора, попробовал перевести все в шутку, но его остро́ты на сей раз не имели успеха. Поль взглянул на него с такой грустью, что у Фанфана заныло сердце.
Отряд Сорвиголовы тем временем продолжал двигаться на север – Молокососы спешили предупредить генерала Бота о ситуации на равнине. Вскоре вдали завиднелись силуэты всадников, растянувшихся цепочкой вдоль хребта длинной возвышенности. Это были конные патрули буров. Заметив Молокососов, они сомкнулись и помчались доложить о возвращении разведчиков.
Положение буров становилось день ото дня все более сложным. И хотя они еще ни разу не потерпели поражения в открытом бою, но вынуждены были все время отступать под натиском превосходящих сил противника. А результат получался таким же, как если бы они проиграли десяток сражений: буры шаг за шагом теряли свою территорию.
Генерала Бота охватывало отчаяние от одной мысли о том, что ему придется оставить врагу Оранжевую республику и позволить англичанам вторгнуться в Трансвааль. О, как ему хотелось любой ценой избежать отступления, которого требовали от него обстоятельства! Он все еще надеялся, что удастся избежать такого фатального исхода, но то, что сообщил ему командир Молокососов, лишило замечательного полководца последних иллюзий.
Английская армия надвигалась неотвратимо, как морской прилив. Надо было уходить за реку, в Трансвааль. И немедленно! С болью в сердце он отдал приказ обозам направиться к броду и начать переправу. Но по стечению обстоятельств, как раз в это время в верховьях Вааля прошли дожди, и река вышла из берегов. За несколько часов уровень воды поднялся настолько, что брод стал почти непреодолимым.
Медленно вступили в пенящийся поток первые вереницы повозок. Огромные быки все глубже уходили в воду. Их ноздри раздувались от напряжения, а из бурлящих волн цвета охры виднелись только их мощные рога да лоснящиеся морды. Посреди реки могучие животные попали в водоворот и потеряли почву под ногами. Погонщики пришли в замешательство. Еще мгновение – вереница фургонов и повозок распадется и ее подхватит течение.
У тех, кто наблюдал за переправой с берега, вырвался крик отчаяния. Многие считали обоз окончательно погибшим, но тревога оказалась напрасной. Головные быки снова почувствовали под копытами твердую опору, выровняли шаг и потянули с еще большей силой, чем прежде.
Переправа через Вааль оказалась возможной, но эта операция, нелегкая и в самых благоприятных условиях, теперь, из-за наводнения, грозила отнять уйму времени. А враг продолжал приближаться, и, чтобы обеспечить переправу основных сил буров, необходимо было задержать движение английской армии, уплатив за это сотнями жизней самых испытанных и отважных бойцов.
Генерал взглянул на Молокососов, пони которых еще не остыли от бешеной скачки.
– Капитан Сорвиголова, – тщетно пытаясь скрыть волнение, проговорил генерал, – сейчас мне больше всего нужны люди, готовые на все… Те, кто готов сражаться до последней капли крови, до последнего вздоха…
– Если я верно вас понял, генерал, – мгновенно откликнулся Жан, – вы рассчитываете на меня. Сколько людей вы готовы отдать под мое командование?
– Друг мой! – Бота был явно тронут. – Вы и без того много сделали для нашей родины, и все-таки я вынужден снова просить вас…
– Приказывайте! Я готов.
– Видите позицию выше главного брода по течению?
– Да, генерал. Отличная позиция. Вполне подходит для обороны.
– Я дам вам пятьсот человек. Продержитесь часа два?
– Достаточно будет двухсот и по полтысячи патронов на каждую винтовку.
– Превосходно! Благодарю вас, капитан, от всего сердца!
По-братски обняв Жана, молодой генерал сказал:
– Прощайте! Подберите себе две сотни надежных бойцов и спасите нашу армию…
Сорвиголова тотчас объявил, что нуждается в добровольцах, желающих присоединиться к его отряду, насчитывавшему сорок Молокососов, и через четверть часа откликнулись больше тысячи человек. Буры верили в него и пошли бы за ним хоть в пекло. Жан быстро отобрал нужных ему людей, выстроил их, получил патроны и приказал бойцам наполнить фляги.
Через десять минут боевой арьергард армии генерала Бота уже располагался на позиции, которая господствовала одновременно над переправой и над велдом и представляла собой нечто вроде извилистого прохода среди скал, достигавшего в ширину около шестидесяти метров. Неприступная с флангов, она была полностью открыта со стороны равнины.
По правилам военного искусства, следовало бы возвести земляные укрепления, чтобы затруднить доступ противнику к проходу, но для этого не было ни времени, ни саперного инструмента. И все же Сорвиголова нашел способ укрыть стрелков, оборонявших подступы к переправе. Он снова использовал динамит. Перед самой горловиной прохода, больше походившего здесь на ущелье, были заложены пятьдесят динамитных шашек. Треть бойцов заняли правый, еще треть – левый фланг позиции. Остальные должны были оборонять подступы со стороны равнины.
Ждать пришлось недолго – вскоре на равнине показался авангард английской колонны – несколько отрядов улан и драгун, мчавшихся во весь опор.
Буры, засевшие среди скал, устроили им достойную встречу, которая заметно охладила пыл врага. До тридцати всадников вместе с конями остались на поле битвы. Начало было неплохое и позволило защитникам выиграть несколько минут.
Внезапно дрогнула земля, взвились густые облака дыма, красного песка и камней. Взрывы следовали один за другим, и под их действием в считанные секунды между проходом в скалах и равниной образовалась траншея, представлявшая собой цепочку углублений с брустверами из выброшенных взрывами камней и земли. Они вполне могли служить укрытием для тех, кто решил стоять насмерть.
Сорвиголова с отрядом в шестьдесят стрелков, среди которых были Фанфан, Поль Поттер, доктор Тромп, переводчик Папаша, Элиас, Йоахим и остальные Молокососы, поспешили занять эту линию обороны. Они тесно прижались к земле, словно вросли в нее, выставив наружу лишь стволы своих маузеров.
