– А кем я был в первом воплощении? Где жил?
– Сейчас я тебе покажу наш дом. Каким он был… Лучше один раз увидеть, чем… Давай прогуляемся на восток. Кстати, тебя и в первом воплощении звали тоже Владимир. И ты был моим мужем… Любимым и единственным.
Влад живо поднялся и помог встать с покрывала Светле. Уже стоя, он всё ещё не отпускал её ладонь:
– Теперь мне ясен ответ Лады и Гермеса, когда я просил у них твоей руки… Ничего тогда не понял.
– Знаю, милый, – фея указала на едва заметную тропинку меж вишен. – Наш путь лежит туда.
Кивнув, Рощин обнял Светлу за талию, и они неспешно зашагали по примятой траве. Словно увидев себя одновременно в десятках разных зеркал, молчать, Влад не мог и не хотел:
– Твой муж! Фантастика! Чем я занимался? Как выглядел?
– Точно так же, как и сейчас. Это так странно и невероятно! Вот уж, действительно, волшебство! И профессия у тебя была нынешняя – витязь и художник.
– Витязь?! Я?!
– Совершенно верно. Он еще дремлет в тебе, но скоро проснется…
– Погоди-ка, девочка моя! Что значит – был твоим мужем? Так я умер что ли?!
– Иначе бы не воплотился в новое тело. Но ты не просто умер. Погиб – смертью героя, спасая мою маму.
– Вот как…
Заметив, что Влад глубоко задумался, Светла остановилась и потеребила его за плечи:
– Вижу, понимаю. Сразу всё осознать нелегко. А ты, не спеши. Давай-ка вернись на грешную землю! Знаешь, как я смеялась, когда тебя окрестили в британских газетах «русским Леонардо»! Представляешь, тебя случайно назвали именем того человека, кем ты и был пятьсот лет назад. Угадали!
– Верно, ты прежде говорила, что когда кусочки – кучей, то мозаику тяжело сложить.
– Ну, это ещё далеко не вся куча! – серьёзно пошутила фея. – Ну, всё-всё! Пора вставать. Просыпайся, мой витязь!
Рощин воскликнул: «А как же наш дом? Не дошли ещё!» Но оказалось, что услышала его только Наташа. Наяву. Во всяком случае, отреагировала лишь она. Девушка ласково погладила его по голове:
– Тебе что-то приснилось?
– Да, Наташенька. Это был дивный сон…
* * *
Когда Влад ранним утром своим звонком разбудил Глорию и попросил отвести Наташу в лучший салон красоты, медсестра невнятно пробормотала что-то похожее на ругательства. Художнику даже показалось, что бурчала она не по-английски, а на неизвестном африканском наречии. Вполне возможно, именно так она отвечала какому-то назойливому «врачу без границ», будившему её ни свет, ни заря. Выслушав всю эту тарабарщину, Рощин без обиняков заявил, что собирается проехаться по аптекам и индийским магазинчикам за составляющими лекарства для Майкла.
– Пойми, Глория, найти все ингредиенты в чужой стране непросто. Не хочу, чтобы моя красавица скучала со мной или без меня, а мне надо одному спокойно и вдумчиво…
– Дорогой мой! – медсестра не дала живописцу-целителю договорить. – Извини, спросонок не расслышала. Всё поняла и через час заеду за Наташей. Через час – сгодится?
– Можешь так не спешить, сгодится и через полтора часа, – Влад пристально посмотрел в глаза замершей возле него подруги, для которой эти переговоры стали сюрпризом. – Пожалуйста, дай трубку графу.
– Он здесь! А я – в душ! – вторая фраза Глории донеслась до Рощина уже издалека, а на связи появился Дорсет:
– Привет, дружище! Поздравляю с победой! Пируем сегодня? – бархатный голос Майкла явно отражал уже выпитую им чашечку кофе. Или пару чашечек. С коньяком. – Куда это Глория так резко намылилась? Пронеслась как комета…
– Попросил развлечь мою Наташеньку, – Влад поднял бокал и жестом попросил свою любимую девушку смешать джин с тоником. – Мне нужно в одиночестве над лекарством поколдовать. Дело небыстрое: чем раньше начну…
– Вопросов больше не имею! – по-военному откликнулся граф.
– Кстати, и Глория развлечётся. Скажи ей, чтобы не ждала около отеля, а сразу в номер поднималась – посмотрит мою новую картину…
– Что!!! – крикнул Дорсет. – И ты говоришь об этом только сейчас! Когда ты только успел её написать?! Я приеду вместе с Глорией и, если позволишь, потом приму активное участие в развлечении твоей красавицы. Да-да, сразу двух красавиц. Хочется хоть чуть-чуть почувствовать себя на твоём месте. Сегодня побуду у них и водителем, и охранником, и кавалером.
– Хорошо, тогда я вас дождусь, – Рощин пригубил напиток. – Только не затягивай…
– Не переживай! В душ к Глории даже не сунусь.
* * *
Свою оценку новому полотну Рощина граф дал, не проронив ни словечка. Стоя возле «Всадниц», он вознёс руки и глаза к небу. Профессиональный живописец не сумел найти ни одного подобающего эпитета, все существующие, казались ему слишком слабыми и тусклыми. Более приземлённая Глория несколько раз прижимала и убирала ладони от своих ушей. Когда же она убедилась, что ей ничего не мерещится, медсестра, словно лунатик, подошла к автору и расцеловала его в обе щёки. Затем, то же самое она почему-то проделала и с Наташей.
– Спасибо, конечно, – пробормотала близкая подруга русского художника, – Но меня-то за что?
– Ты – муза! – воскликнула Глория и повернулась к герою утра. – Влад, дорогой, как ты успел так скоро выполнить заказ королевы? Это ведь она? А рядом с ней …?
– Угадала! Королева с подругой-герцогиней, – кратко ответил Рощин и широко открыл дверку бара. – Предлагаю…
Друзья пригубили коктейли, после чего Влад перевёл на счёт Дорсета его законные шесть миллионов фунтов.
– Ты знаешь, по моим прикидкам, ещё тогда, в замке – продать все твои питерские сюжеты на аукционе за пятьсот-шестьсот тысяч – стало бы удачей, – граф достал сигарету, размял её, но взглянув в сторону сохнущего полотна, спрятал в карман. – Понимаешь, мой труд стоит максимум полсотни. Мне неловко сейчас брать с тебя такие бешеные деньги за пустяковые услуги…
Рощин ещё только собирался возразить, но Майкл его опередил:
– …Всё же я возьму, чтобы тебя не обидеть. Однако твои будущие гонорары у королевы и не только – целиком принадлежат тебе. И от помощи, если таковая понадобится, я не отказываюсь. Всегда буду рад, и оказать, и получить помощь от тебя. Кстати, пока ехали сюда, Глория выписала адреса нужных тебе аптек и магазинчиков. Подобрали, чтобы они все находились примерно в одном районе.
Влад взял листок в руки:
– На ходу записывала?
– Вообще-то, нет, – медсестра выхватила бумажку с каракулями. – Чёрт! Мой почерк! Сейчас же перепишу разборчиво.
Наташа засмеялась:
– Лучше продиктуй мне!
Дорсет, слушая адреса, осушил свой бокал со сладеньким и, налив туда виски из маленькой бутылочки, обнял друга за плечо:
