Книга Жаль, не добили - Александр Тамоников

Это был не повод отменять баню. Но настроение у Касьяна текущим вечером упало ниже плинтуса. Неприятный осадок, безотчетное чувство тревоги. Этих олухов он хватился через полчаса. Почему не звонят? Телефоны отключены.

Гныш послал людей в Выжиху. Они позвонили оттуда и сообщили потрясающие новости. Михась и Карпо, побитые в хлам, валялись в овраге. Старик Лановой пропал.

Хлопцы повезли соратников в больницу. Врач провел осмотр, впал в какой-то профессиональный ступор. Потом неохотно признался: жить будут, но это и все. Кормить их придется жидкой кашкой из ложечки, рассказывать сказки на ночь.

Кто-то профессионально отделал парней. Потеря боевых товарищей Касьяна не очень волновала. Новые найдутся. Надо узнать, кто это сделал. Что угрожает ему лично? Симметричный ответ на побоище под Мухославом? Но именно эти хлопцы не участвовали в том мероприятии.

Комплекс в Конном переулке по оказанию банных услуг был откуплен с семи вечера до утра. Диверсанты прибыли туда мрачные, какие-то задумчивые. Впрочем, быстро повеселели, выпили за здоровье героев.

Сейчас все четверо уже гудели в помывочном зале – Юрко Зварыч, Яшка Долгопольский, Софрон Ярема, Панас Захарко. Гремела посуда, раздавались истошные женские вопли. Путаны уже прибыли.

– Строиться, бабоньки! – приказал им остряк Долгопольский. – А ну, обнажайте свое банно-прачечное хозяйство!

Гныша хлопцы не беспокоили, знали, что у него встреча в смежном VIP-кабинете. Впрочем, не ведали, с кем именно.

Этот господин прибыл сюда до них, полтора часа назад. Помылся, выпил пару рюмок. Путаны его не заводили. Молодая жена ждала дома. Он сидел напротив Гныша, закутанный в покрывало, напоминающий римского патриция в термах, курил черную сигару.

Господину было лет пятьдесят, звание – полковник, должность – начальник отдела спецопераций МО Украины. Федор Харитонович Овчарук, куратор диверсионной группы Гныша. Он был задумчив, много курил, неодобрительно прислушивался к буйным выкрикам, доносящимся из зала.

Касьян украдкой покосился на часы. Скоро девять вечера, давно стемнело, а он еще трезв как стеклышко.

– Ты можешь объяснить, что это было, Касьян? – хмуро спросил полковник, сверля взглядом своего протеже. – Ты потерял двух бойцов при странных, необъяснимых обстоятельствах.

– Тоже ломаю голову, пан полковник, – неохотно признался Касьян. – Случайность можно исключить. Действовал профессионал. Работу донецких террористов я тоже отметаю. Сюда они не доберутся. И при чем тут этот старик? Думаю, это как-то связано с акцией под Мухославом. Вы понимаете, о чем я? Банальная месть. У наших недобитых конкурентов тоже есть люди, служившие в спецназе. Просто эхо, пан полковник. Тупая месть. Мы справимся с этим, найдем виновных.

– Ладно, я прощупаю по своим каналам, кто это может быть. – Полковник разозлился. – В самом деле, Гныш, при чем тут старик? Какого хрена тебе сдался этот божий одуванчик?

Гныш молчал, виновато вздыхал. Он мог бы многое сказать в свое оправдание, но полковник наверняка не стал бы его слушать. А может, действительно нелепый случай?

– Ладно, надеюсь, твоим хлопцам хватит ума не допустить повторения инцидента, – проворчал Овчарук. – Оружие при вас?

– Так точно, пан полковник.

– Не забывайте, что ваш отпуск не вечен. Послезавтра жду вас в Киеве. Имеется новая интересная работа на оккупированной территории. Не считайте, что я доволен тем, что произошло в Донецке. Да, формально вы все сделали, нанесли ущерб, который террористам еще долго будет икаться. Но какой кровью это досталось? Какого хрена тебя понесло на улицу Лермонтова? Молчи! Причину я знаю, – заявил полковник. – Дешевая месть заднему проходу покоя не дает? Не допускаешь, что сегодняшний инцидент касательно твоих людей связан с этой темой?

Гныш вздрогнул. Он уже думал об этом. Нет, полная чушь!..

– Пан полковник, что вы такое говорите?

– Ладно, не обращай внимания. Мне ведь надо тебя шугать, чтобы ты держался в форме. – Овчарук ухмыльнулся и начал выбираться из-за стола. – Все, Гныш, не провожай меня. Провентилирую твою тему, может, всплывут интересные моменты. Трех людей своих тебе оставлю. Пусть ходят вокруг бани. Доеду с одним шофером. Береженого, как говорится, бог бережет. Не смотри так, Касьян, пусть тебе будет стыдно.

Гныш облегченно вздохнул, когда за куратором закрылась дверь. Он стащил с себя одежду, завернулся в банное полотенце и ввалился в помывочное отделение. Веселье было в полном разгаре. Восторженно взвыли подчиненные, которые уже основательно набрались.

– Командиру гип-гип, ура! – закричал модельный красавчик Долгопольский.

Хлопцы вылезали из бассейна, тащили к столу проституток. Девицы действительно оказались вполне приличными. Две блондинки, брюнетка, рыжая, а пятая – какая-то серо-буро-малиновая, да еще и с бюстом последнего размера, который при ходьбе призывно покачивался.

За столом приглядывал стеснительный паренек в белой рубашке, работавший в сауне. Он искоса поглядывал на путан, сглатывал, но проворно тасовал посуду, убирал объедки.

– Куда смотришь, кулема? – осведомился бритый наголо Софрон Ярема и отпустил пареньку легкую затрещину.

Раздался всплеск. Юрко Зварыч и Панас Захарко бросили в бассейн рыжую путану. Она всплыла как торпеда, с вытаращенными глазами, хватала воздух, колотила руками по воде. Парни смеялись, подталкивали ее к краю.

Вскоре вся компания расселась за столом. Штрафную командиру!

Он выпил сразу две и почувствовал, как расслабляется тело. Что с ним такое? Гныш, не дожидаясь остальных, принял третью и жадно набросился на еду. В голове сразу зашуршало, мозги потекли.

Товарищи провозглашали тосты за победу над москалями. К черту политику и войну! Он хотел расслабиться, уйти от всего этого. Пьяный взгляд уперся в серо-буро-малиновую путану, бюст которой свисал до самого стола. Дама оказалась понятливая, уставилась на него с полной готовностью.

– Ну, что, зайка, пойдем? – прохрипел он. – Поддержишь ударным трудом воинов-освободителей земли украинской.

Подчиненные ржали, пили, тискали своих баб, а Касьян уже основательно захмелел. Он потащил крашеную шлюху в комнату отдыха, где стояли тесно сдвинутые кушетки.

Что за хрень? Желание вдруг пропало. Она старалась, лезла из кожи, облизала его вдоль и поперек – ноль эффекта!

– Гадина! – рассвирепел Касьян. – Не умеешь ни хрена, потаскуха долбаная! – он отвесил ей пощечину, женщина отлетела в угол, жалобно заскулила.

Он вылетел к бассейну злой как черт. Эти ублюдки веселились, снова топили баб. Какого лешего?! Он должен смыть с себя всю эту гадость. Облизала, зараза, обслюнявила! Касьян кинулся к душевой, отделенной от зала полупрозрачной перегородкой, включил воду, проверил ладонью температуру и забрался под струю.