Вот в соседнем ряду, где торговали снаряжением, – завис надолго. Сначала радиометр выбирал. И так рядил, и этак, потом замучил продавца вопросами, сравнивая разные модели, потом торговался с ним, словно цыганский барышник… Увлекся так, что даже забыл, что у меня денег при себе осталось – на пару пирожков с картошкой с лотка разносчика, а не на ценный электронный прибор. В общем, голос чуть не сорвал, но сторговал с серьезной скидкой почти новый (ну, с учетом того, что восемь лет после катастрофы он на каких-то складах пролежал) профессиональный дозиметр-радиометр ИРД-2 в «родной» картонной коробке с потускневшей от времени, некогда красочной картинкой.
– Со складов МЧС?
– Не, Сбербанковский, – невозмутимо ответил продавец и, увидев на моем лице нешуточное изумление, ухмыльнулся и пояснил. – Купюры они им проверяли. Помнишь, что в последний год перед войной творилось? На террористической угрозе все будто крышей поехали… Кхм, и не зря, как оказалось. Вот в банках и набрали таких – банкноты проверять. Вроде, была угроза такого плана… Ну, а мне как раз оттуда и досталось…
– Надо же, – только головой качаю в ответ. – Век живи – век учись. И все равно дураком помрешь…
Информацию о том, что товар придется отложить, пока я за деньгами прогуляюсь, продавец воспринял спокойно. Видимо, не один я тут такой умный, не желающий с кошельком в толпе расстаться.
Зато с выбором шлема срослось все даже не быстро – почти мгновенно. Просто увидел на прилавке точно такую же старого образца омоновскую «Маску», как у меня была. Разве что не поцарапанную. И с оливкового цвета тканевым чехлом в комплекте. Нет, выбор у продавца был богатый: от древних, тяжеленных, словно гири, «Сфер» до вполне приличной сохранности почти новых «гэбэшных» «Рысь-Т». Причем продавец уверял, что в «Рыси» даже радиогарнитура в полной исправности. Но мне оно как-то без надобности: и рации нет давно, а была бы – с кем связываться? В общем, опять же поторговавшись, но уже без прежнего азарта – все силы на сбивание цены на радиометр ушли, сторговал и шлем. И снова на просьбу отложить ненадолго, пока за деньгами сбегаю, торговец отреагировал совершенно спокойно. Точно, не первый я такой тут.
Теперь дело за малым – прогуляться до Костиной конторы, взять денег (опять же, не весь кошелек, а ровно столько, сколько на покупки нужно) и назад вернуться. Думаю, за полчаса управлюсь неспешным шагом. А потом – завалюсь на койку отдыхать, разве что сполоснусь сперва. Даже воду греть не буду, прямо так – холодной. И под одеяло. А то ночью мне поспать не удалось ни минуты. Впрочем, будем честными – некогда мне ночью спать было.
Три вещи понял я на подходе к Костиной конторе на набережной. Первое – выспаться сегодня мне не светит. Вообще, как говорится, от слова «совсем». Второе – отложившие для меня товар продавцы сегодня покупателя не дождутся. И скидки в будущем мне от них не видать, не любят торговые люди таких фортелей. Обещал – приди, не собираешься возвращаться – не мели языком попусту… Разве что в положение войдут, с учетом форс-мажора… Какого? Да вот этого! Третье по номеру, но не по значимости: у Константина Гольденцвайга явно проблемы. Какие именно – пока не скажу, но точно серьезные. А раз я его гость, то и у меня, выходит, тоже. Потому как и оружие мое, и вещи, и деньги… в общем, «все, что нажито непосильным трудом», сейчас лежит в шкафу и толстостенном насыпном сейфе в гостевой комнате на втором этаже. И добраться до всего этого еще нужно постараться.
Проезжая часть перед невысоким ажурным заборчиком, отгораживающим Костину контору от пешеходного тротуара и дороги, перекрыта в обе стороны. Плотно перекрыта, от стен соседних домов до каменного парапета набережной. Толпа позади машин, принадлежащих местной полиции, судя по окрасу и давно не работающим, но так и не снятым «для солидности», видимо, «люстрам», небольшая. Что не удивительно: прошли времена туповатых зевак. Нарваться на случайную пулю – дураков нет, давно уже повывелись.
Так что среди гуртующихся сейчас позади патрульных «Калин» и «Приор» примерно половина – люди при оружии и в поношенной, но опрятной и чистой темно-синей полицейской форме. Кто оборону за корпусом машины занял и в сторону дома из автомата целится, кто пытается вторую половину присутствующих «к общему знаменателю привести» и отогнать подальше. Получается плохо, потому что почти вся «штатская» половина – местная пацанва. А эти воробьи бестолковые и отважные – везде одинаковые. Лезут исключительно туда, куда не надо, твердо при этом уверенные в своем бессмертии. Кроме них вижу и хорошо знакомые лица – Валера с Юркой. И четверо солидного вида мужчин рядом. Двое – в полицейском, погоны отсюда не вижу – далековато, но по возрасту и манере держаться – точно не прапорщики. Еще двое – в костюмах. И не таких, что я на «гуру» сектантов видел, а вроде того, в каком чиновник в Емве приезжал: хорошие костюмы, добротные и по виду – почти новые. Не исключено, что и на самом деле новые – портные-то не подевались никуда. Другое дело, что пошить такой себе далеко не всякий может. Четверо «серьезных» и Валера молчат и внимательно слушают. Рассказывает Юрка, эмоционально, размахивая руками. Словом – все признаки серьезной проблемы налицо. Осталось выяснить, что же конкретно тут случилось.
Метров за двадцать до перегородивших подходы к дому легковушек меня пытается перехватить полицейский из оцепления. Достаю из кармана фишку на цепочке.
– Мне туда.
На лице бывалого прапорщика читается серьезное сомнение, но тут меня издалека увидел стоящий лицом в нашу сторону Валера. Он начинает что-то втолковывать одному из высоких полицейских чинов, подполковнику, теперь его правый погон мне виден хорошо. Тот бросает в мою сторону оценивающий взгляд и коротко кивает. Прапорщик, начальство явно понявший, молча отступает в сторону, освобождая дорогу.
Пока подхожу к группе «серьезных», успеваю услышать обрывки разговоров ребятни и стоящих в оцеплении полицейских. Кое-что становится понятным пусть и не до конца: явственно услышал слово «заложники» и почему-то «вор», который тут, оказывается, «очень нужен», но по каким-то причинам отсутствует. Интересный расклад…
– Здравствуйте, – приветствую я одновременно всех, и Валеру с Юркой, и «серьезных», как штатских, так и тех, что в погонах.
Валера подает руку, Юрка кивает мне и горячо заявляет одному из «костюмов».
– Я же говорил, что не мог это он быть!
– Это еще нужно проверить, – обрывает его тот самый подполковник, что дал команду меня пропустить.
Второй полицейский, майор, и оба «костюма» смотрят на меня молча, но с явным подозрением. Хорошо хоть открытой неприязни во взглядах нет, вроде. Потому что, похоже, про меня тут совсем недавно что-то нехорошее думали.
– Где вы были этим утром, Татаринов? – продолжает подполковник.
Так, точно в чем-то недобром меня подозревают. Но без каких-либо подтверждений моей вины, потому как пока спрашивают и даже на «вы», а не руки за спину заламывают и не в челюсть бьют с ноги. Значит, злить людей не стоит, они и так на нервах и при исполнении.
– Со вчерашнего вечера, примерно с девяти – начала десятого, находился в «Волге» на Даманском. Пил пиво, ел мясо, потом… кхм… в общем, с девушкой в номере был, тащ полковник, – рапортую я, приняв подобие строевой стойки «смирно» и уважительно опуская приставку под в звании собеседника[70]. – Сегодня утром, около девяти, из кабака ушел, побродил по ярмарке, приценился, поторговался. Думаю, и продавцы со «стрелки», и персонал «Волги» без проблем вспомнят и подтвердят. Да и на КПП перед мостом на остров меня тоже видели. Но там народу туда-сюда бродит много, и все, как и я, – приезжие. Но могли и там запомнить.
