Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Без твоей помощи никак, – молвил Макс. – Больше некому глушить операторов. Если ты их не накроешь, нам придется воевать по-настоящему.
– С твоими силами, думаю, мы разнесем эту точку в пух и прах.
Долматов ухмыльнулся:
– Разнести точку и оставить в живых человека – вещи разные. Нам нужна информация, а не куча трупов.
– Странно слышать это из твоих уст, – усмехнулся Мезенцев.
Макс на мгновение замер, застыл, словно изваяние.
– Мне… жаль, что все так получилось, – сказал он тихо, почти шепотом. – Вначале мне было сложно себя контролировать, хотелось только убивать и мстить. Очень хотелось, но потом… Я тут понял, что чем больше пользуешься своими способностями, тем безнаказанней себя ощущаешь. Приходит чувство вседозволенности, всевластия, которое затягивает тебя с головой. С этим очень сложно бороться. Практически невозможно.
Мезенцев неожиданно для себя хлопнул Макса по плечу.
– Я тебя… понимаю, – сказал он. – Мне это знакомо. Я постараюсь облегчить вам жизнь при штурме, ну а вы уж позаботьтесь там о своих жизнях.
– Позаботимся, не переживай, – сказал Михаил.
Минут десять у них ушло на проработку плана штурма оперативно-явочной точки, после чего все трое приготовились к решающему броску. Кондратьев с Долматовым выдвинулись на ударные позиции, спрятались в кустах, вплотную примыкавших к одному из двухэтажных зданий. Григорий залег у фермы аккурат за кучей битого кирпича. Некоторое время у него ушло на то, чтобы сосредоточиться, сфокусироваться на предстоящей работе. Психоэнергетическое воздействие являлось куда более затратным мероприятием, чем сканирование. Требовалось максимальное сосредоточение, чтобы навестись на цель и поразить ее первой же атакой.
«Полуминутная готовность», – доложил Мезенцев, используя канал мысленной связи.
«Поняли тебя. Ждем», – немедленно отозвался Михаил.
Стены ближайших строений вдруг стали словно прозрачными, неосязаемыми. Экстрасенсорное зрение псионика позволяло ему видеть цель, скрытую от посторонних глаз перекрытиями зданий и толщей земли. Комната охраны. Стена из пятнадцати мониторов. Трое вооруженных бойцов сидели в удобных креслах, работали, стерегли драгоценную шкуру генерала. Что ж, пора было нарушить эту идиллию и внести в картину определённый диссонанс.
Григорий сконцентрировался, словно физически ощутил тела людей. Ментальное прикосновение можно было сравнить с ощупыванием руками предметов, находящихся в полной темноте, с той лишь разницей, что руки не давали такую четкую и однозначную картину об исследуемом предмете, какую получал пси-оператор. Мезенцев зафиксировал перед собой три цели, слившиеся для него в одну, и нанес психический удар.
Двое охранников схватились за уши. Им показалось, что прямо позади них разорвалось сразу несколько шумовых гранат, нанеся им серьезные акустические травмы. Третий упал на пол, держась одной рукой за глаза, другой за причинное место. Парню досталось больше всех: психо-энергетическое воздействие с легкостью преодолело естественную защиту цели и навело в нервных центрах человека психоиндукционные токи. Из-за них боец испытывал колоссальные боли и был, фактически, выведен из дееспособного состояния.
Дверь в комнату охраны имела неплохую звукоизоляцию, но она не смогла скрыть душераздирающие крики людей, испытывающих колоссальные боли.
Один из пулеметчиков, стороживших центральный вход, сорвался с места, чтобы проверить, что послужило причиной дикого крика. Второй хотел было последовать за ним, но неожиданно встал, замерев в оцепенении. Мезенцев, нанеся первую психическую атаку, переключился на здоровяка с «Печенегом», беря его могучую тушу под собственный ментальный контроль. Первый пулеметчик как раз добежал до двери в комнату охраны, когда второй громила открыл по нему прицельный огонь. Первые пули легли кучно, но просвистели в считанных сантиметрах над головой боевика. Чисто теоретически у него имелся кое-какой запас времени, чтобы попытаться укрыться от града смертоносного свинца, однако теория – теорией, а практика, порой, опровергала любые, даже самые красивые и стройные выкладки теоретиков. Первого бойца с пулеметом срезало очередью из «Печенега» спустя пять с половиной секунд, считая с того момента, как тот сорвался с места, чтобы проверить комнату охраны.
Распахнулись сразу несколько дверей, из которых повыбегали бойцы группы быстрого реагирования. Точнее попытались выбежать. Одного из них сразу скосила пулеметная очередь. Остальные, видя, что человеческий череп не способен противостоять воздействию пуль калибра 7,62 мм, поостереглись бросаться зачищать коридор, ощетинились стволами автоматов и решили скоординировать свои дальнейшие действия.
«Операторы отключились, – доложил Мезенцев, по-прежнему не давая свободы пулеметчику, – центральный вход под нашим контролем. ГБР связана огнем. Можете использовать счастливого обладателя «Печенега» в качестве танка.»
«Добро», – отозвался Кондратьев и уже голосом добавил: – По коням, Макс. Работаем.
Две смертоносные тени стремглав устремились к двухэтажному строению, подвал которого представлял собой оперативно-явочную точку, в которой находился генерал Суворов. Вынужденные вести огневой контакт, бойцы, защищавшие генерала, так и не успели понять, что помимо пулеметчика, внутри помещения появились еще противники, куда более опасные. Пулеметчик, повинуясь командам Григория, вскочил на ноги и ринулся в самоубийственную лобовую атаку, аки берсерк, потерявший голову от боевого экстаза. Добежав до первой двери он был сражен выстрелами в упор, но сумел ранить сразу троих. Его безрассудное поведение внесло хаос в ряды бойцов охраны Петра Григорьевича, чем не преминули воспользоваться диверсанты.
Первым ударил Долматов, превратив сразу несколько тел боевиков в кровавое месиво. Михаил решил не отставать от собрата по оружию и под прикрытием своих боевых товарищей, влетел в крайнюю, если считать от центрального входа, комнату, где помимо генерала Суворова находились еще два бойца, вооруженных «Калашниковыми». Даже без помощи Григория Мезенцева, Кондратьев бы обезвредил бойцов охраны, а уж спеленать людей, находящихся не в лучшем физическом состоянии, для суперсолдата явилось плевой задачей.
В течение нескольких секунд Удав обезвредил оставшихся боевиков, особо не заботясь об их физическом и душевном благополучие; Мезенцев произвел «контрольные выстрелы» в головы бойцов в комнате охраны, а Михаил Кондратьев обезоружил самого генерала, внезапно попытавшегося оказать сопротивление. Петр Григорьевич был вооружен «Вектором», но каков бы ни был отличным самозарядный пистолет конструкции Сердюкова, боевые кондиции господина генерала не шли ни в какое сравнение с таковыми у Михаила Кондратьева. Суворову сломали несколько пальцев, как следует приложили головой об пол, на чем захват оперативно-явочной точки благополучно завершился.
«Мы закончили, – отрапортовал Кондратьев, – ждем тебя на допрос.»
Мезенцеву понадобилось меньше минуты, чтобы добраться до подвала и взглянуть в ясны очи Петра Григорьевича.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
