На втором этаже растворилось окно, из него выглянула Джулия.
– Кто там? – возмущенно спросила она. Потом увидела Патона. – Ах, это вы! Подходящее время для визитов!
– Джулия… э-э-э… мисс Инглдью, это не совсем я, – задрал голову Патон, – то есть это я, но не один, со мной кое-кто еще, и этот кое-кто жаждет вас видеть. – Он отступил от двери и потянул Эмму за рукав. – Вот, эту барышню зовут Эмма Толли.
– Что?! Я не… не могу… – Окно мгновенно захлопнулось. Лестница скрипуче запела под торопливыми шагами. Колокольчик над дверью отчаянно брякнул, и мисс Инглдью вылетела на крыльцо.
– Привет! – воскликнула Эмма.
– Нэнси? Ах, ты вылитая Нэнси! – вскрикнула мисс Инглдью. – Заходи, заходи скорее, и вы, Патон, тоже. Я просто… ах, я не знаю… у меня просто слов нет.
Она ввела племянницу в дом и стала ее рассматривать, гладить по голове, обнимать, говоря:
– Это и в самом деле ты, Эмма! Как же так? Откуда ты?
– Я проснулась, – ответила Эмма. – Меня разбудил Чарли Бон с друзьями, а потом этот славный джентльмен привел меня сюда.
– Как мне вас благодарить, Патон! – с жаром воскликнула мисс Инглдью. – Выпейте чашку чаю, или стаканчик виски, или что пожелаете. Такое событие надо отпраздновать.
Гости вслед за ней прошли в уютную комнатку позади магазина, и Эмма жадно оглядела полки, тесно заставленные соблазнительными книгами, мягко поблескивавшими золотыми буквами на кожаных переплетах. Она втянула ноздрями вкусный книжный запах – кожи, старой бумаги, типографской краски, потом глубоко вздохнула и объявила, что это самая лучшая комната на свете.
– Здесь будет твой дом, – радостно сказала мисс Инглдью, – если я смогу все уладить. Или ты хочешь и дальше жить со своими приемными родителями?
– Ой, нет, ни в коем случае! – испугалась Эмма. – Близко больше не подойду к этому жуткому дому!
– Ты мне обязательно про него расскажешь, прямо сейчас, – настойчиво сказала мисс Инглдью. – Я хочу знать о тебе все. Вам, Патон, тоже наверняка есть чем со мной поделиться. Вы ведь приложили руку к этой истории? Садитесь же. – И она заметалась по комнате, расчищая стулья и кресла от стопок книг, взбивая подушки и сдувая пыль с абажуров.
Через час Патон Юбим чуть ли не вприпрыжку направлялся домой, насвистывая веселенький мотивчик. Фонари так и лопались у него над головой: дзынь, дзынь, дзынь. Он давно уже не чувствовал себя таким счастливым – наверно, лет с семи.
Рано утром в воскресенье Чарли проснулся от того, что около его кровати стоял дядя Патон.
– Свершилось, Чарли! – провозгласил он. – Я всю ночь глаз не сомкнул от волнения. Эмма Толли вернулась домой, к тете, и мы приложим все усилия, чтобы никто их не разлучил.
Чарли скатился с постели:
– Как ей это удалось?
И дядя поведал ему самое начало истории краткого заточения Эммы.
– Но она каким-то образом выбралась на свободу? – уточнил Чарли.
– Да, – важно подтвердил дядя. – Хотя она пока не объясняет как. Однако, Чарли, кто-то пронюхал про ваш чердачный эксперимент, кто-то вас выдал, и, по-моему, тебе непременно надо выяснить, кто именно.
Кажется, я знаю кто, с ужасом понял Чарли. Не Бенджи, и не Фиделио, и не Оливия – им он полностью доверял. Значит, остается только Билли.
– Нас выдал Билли Гриф, дядя Патон, – огорченно сообщил он. – Мне его ужасно жалко: у него ни дома, ни родителей и, по-моему, он чего-то боится. Вы видели тот большой черный автомобиль, который за ним приехал? Стекла в нем были тонированные, а изнутри кто-то высунул трость и как двинет меня!
– Старик, – пробормотал дядя.
– Какой старик? Прадедушка Манфреда, что ли?
– Знаешь, Чарли, это долгий разговор. Мне надо кое-что тебе показать, так что загляни-ка ко мне, как позавтракаешь.
Чарли молниеносно оделся и помчался в кухню. К своему удивлению, он наткнулся там на бабушку Бон. Еще больше его поразило, что старуха одарила его улыбкой, – он чуть не поперхнулся яичницей с беконом. Подозрительно, очень подозрительно! Он-то ожидал, что нарвется на нравоучение для нарушителей правил. Наверно, бабушке Бон просто еще не донесли про бегство Эммы Толли.
Заглотив завтрак, Чарли вознесся наверх и поскребся к дяде.
– Входи-входи, Чарли. – Теперь дневной голос дядя Патона уже не был ни отчужденным, ни строгим.
Чарли с трудом протиснулся внутрь: вся комната, даже пол, была завалена грудами книг. Высоко задирая ноги, он двинулся к дяде Патону, а тот направлял:
– Нет, не сюда! Осторожнее, наступишь! Так, так, вот сюда, смотри под ноги.
– Что случилось, дядя Патон? – спросил Чарли, расчищая себе пятачок на постели, погребенной под слоями бумаг.
– Ты меня спрашивал про Алого короля, и я сделал несколько находок – колоссальных находок, Чарли. Мисс Инглдью помогла мне кое-какими книгами. – Он показал на старинные тома, громоздившиеся на столе. – Это бесценные сокровища, поистине бесценные! Мне еще предстоит перевести их целиком, но я и так уже многое выяснил, Чарли. Я сделал выписки, вот послушай.
– Они на иностранном языке?
– Они на множестве языков, мой мальчик. Итак, внимание. Алый король явился на эти острова, то есть в Англию, в тринадцатом веке. Многие источники указывают, что прибыл он из Африки, но из какой именно ее части, мне пока установить не удалось. Прозвание свое он заслужил алым плащом и пламенеющим солнцем в гербе на щите. Среди его спутников был рыцарь из Толедо, города, прославившегося своими мечами. Алый король женился на его дочери, но, к несчастью, она скончалась при рождении десятого ребенка.
Тогда Алый король покинул свой замок и отправился странствовать, оплакивая смерть любимой супруги. Много удивительного рассказывают о том, что совершал он в пути: король вызывал дождь, исцелял больных, и предсказывал будущее. Вот здесь, в частности, рассказывается, – дядя Патон пристроил себе на колени толстенный том и поглаживал его в такт словам, – что черные глаза короля могли сковать и обездвижить кого угодно. Иными словами, он владел гипнозом. – Дядя неохотно отложил книгу. – Я мог бы привести тебе сотни свидетельств о его чудесных деяниях, но суть в том, что Алый король был волшебником.
– И мы все – то есть все одаренные – происходим от него? – потрясенно спросил Чарли.
– Именно, мой мальчик. Но это лишь начало истории. – Дядя Патон подался вперед, подпер подбородок рукой и внимательно, серьезно взглянул на Чарли. – Король странствовал пятнадцать лет. Он бросил на произвол судьбы своих десятерых детей, каждый из которых унаследовал толику отцовского дара. Когда же король возвратился в замок, то обнаружил, что его дети воюют.
– Воюют?
– Да, с соседями. И при этом они пускали в ход свои способности, но в самых дурных целях. Люди стали бояться их хуже смерти.
