Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
– Он должен знать, что Егор написал, – шептала Света. – Ну, давай, загорайся! Только бы не ушел далеко...
Этот же вечер и у Петра Ильича стал решающим.
– Кира, давай расстанемся по-хорошему. Это не жизнь, нам не вернуть прежних отношений. Будем благоразумны, Кира.
Он старался смягчить удар, однако это еще никому в мире не удавалось. Когда бросают, то неважно, подготовлен человек или нет, удар не перестает быть неожиданным, а обида меньше. Кира Викторовна слушала мужа отрешенно, сидя прямо, опустив глаза вниз. Выдавали напряжение только переплетенные пальцы рук, сжатые до белизны.
– Ты сильная женщина... – Кажется, он успокаивал сам себя. – Кира, мы стали чужими.
– Хочешь уйти сегодня?
– Да. – От неловкости он прошелся по комнате, но лучше рубить узел до конца. – Таню завтра кладут в больницу, я должен сегодня дать ей понять, что она не одна. Прости меня и не держи зла.
– Уходи, – сказала жена и не узнала своего голоса.
Видимо, собрал он вещи заранее, потому что, поднявшись в кабинет, тотчас спустился с двумя чемоданами. У выхода задержался, бросив: «Прощай, Кира», – и ушел. Она не разразилась слезами бессилия, нет, а отыскала в кладовой топор, поднялась в кабинет мужа и без истерики, спокойно, основательно крушила все подряд: мебель, коллекцию часов, аквариумы. Иногда поддерживала себя словами:
– Вот тебе! Вот тебе моя жизнь.
Когда силы истощились, Кира Викторовна опустилась на обломки кресла и равнодушно огляделась. Если бы можно было так запросто уничтожить и прошедшие тридцать три года.
Едва мигнул светофор, Света, не дожидаясь полной остановки транспорта, бросилась на проезжую часть, лавируя меж машин. Шагнув на тротуар, она подпрыгнула, чтобы разглядеть бомжа впереди.
Он вышел из магазина, пританцовывая, двинул дальше, наверное, счастлив, что в кармане очутились деньги, свернул в переулок. Света то и дело наскакивала на прохожих, ее ругали, она огрызалась, ибо люди, в огромном количестве заполнившие тротуар, мешали ей в тысячу раз больше. Она свернула в тот же переулок, а бомж Жора в следующий. Здесь легче было бежать, так как прохожих почти нет. Свернув за угол, она остановилась. И где же бомж? Света перешла на шаг, прислушиваясь к звукам во дворах, ведь наверняка дядя Жора исчез в одном из них. Света позвала его:
– Дядя Жора! Дядя Жора!
Проходя мимо каменной арки, ведущей в подворотню, уловила знакомый хрип вперемежку с кашлем. Света, не раздумывая, нырнула под каменный свод, прошла, стуча каблуками по старинной брусчатке, остановилась. Фонарь с внутренней стороны над аркой, оплетенный железными прутьями, скудно освещал захламленный двор. Присмотревшись, Света увидела дядю Жору лежащим на земле.
– Дядя Жора, это я, Света, – крикнула, подавшись вперед.
От него отделилась темная фигура, вернее, поднялась над ним, а бомж прохрипел:
– Убил, сука... Беги, дура...
Фигура шагнула к ней навстречу, попала в световое пятно. Света молниеносно отметила: коричневая куртка, светлые джинсы, клетчатая кепка... Этот человек полчаса назад блевал у дерева. Несколько секунд оба глядели друг на друга, раздумывая, что делать. Где-то она его видела, где? Бомж корчился от боли, стонал и хрипел. Мужчина двинул к ней первым. Света успела заметить в его руке плоский предмет, похожий на нож. И тогда побежала, прилагая все имеющиеся силы, слыша топот его ног. Он пытался догнать случайную свидетельницу. Не оглядываться! Бежать на проспект, где люди! Быстрее!..
Свечи, музыка, мартини, поцелуи. Белла разомлела. А Герман вместо постели предложил кино посмотреть. С первых же кадров томность и сопутствующие сексу проявления у Беллы улетучились. Тем временем Герман комментировал:
– От тебя глаз не оторвать. Все смотрю, смотрю... Чертовски хороша ты, Белла. А зачем тебе столько косметики в сумочке? Видишь, рассыпалась. Почему ты так испугалась? Подумаешь, пудреница разбилась... Или тут что-то другое кроется? А, Белла?
– У меня дорогая косметика, – нашлась она. – Здесь ее не купишь.
– Да что ты! А я наивно полагал, что в наше время в любом затрапезном городе можно купить даже авиалайнер в разобранном виде, а тут всего-то косметика. Ну, да ладно. Тебе, думаю, понятно, что не убедила меня. Нет, милая, не пудреница тебя напугала, а вот что. Поверни свою красивую головку на монитор компьютера. Видишь? Что это, Белла?
– Я не знаю... не помню... Может, это...
– Ну, ну, давай, припоминай. Мне ведь интересно, почему ты стерла запись.
– Бред какой-то, – натянуто рассмеялась она и заерзала. Пальчики дрожали, когда прикуривала. – Какая запись? И почему такой тон? Будто в чем-то меня подозреваешь.
– Правильно, подозреваю, – весело сказал Герман. – Ты думала, я сплю. А я не спал. Ты взяла кассету, спустилась вниз, а я следил за тобой, и стерла запись, эту самую. Но я тогда не отдал оригинал Михасику. Переписал, отвез, потом выяснил, что и у него запись стерта. Ты и там поработала. Действовала наверняка, и это твоя роковая ошибка. Если бы тогда ночью не трогала кассету, я бы сроду не обратил внимания на эпизод с сумочкой. Но меня просто раздирало любопытство, что там такое, заставившее тебя долго не спать, ждать, когда я засну, и стереть запись. Знаешь, дорогая, пришлось посмотреть сотни раз, чтобы понять, что дело в тех вещицах, которые ты забираешь у мента. Тебе повезло, необстрелянный юноша глушитель видел только в кино.
– Какой глушитель? – недоуменно спросила Белла.
– Вот он. – Герман стал за спинкой кресла, где она сидела. – Самый натуральный глушитель. Не отпирайся, я у специалиста узнал про эту штучку. Теперь объясни, как он попал в твою сумочку?
– Герман, – оглянулась она на него, – я ничего не знаю... то есть не понимаю...
– Задам вопрос проще. – Герман перешел и стал перед ней, поменял и тон на жесткий. – Ты убила моего отца?
– Нет! – закричала она, закрыв лицо руками.
– А кто? Не хочешь говорить? Ну-ка, поверни головку на экран телевизора, я еще покажу кино... – Герман управляя пультом, нашел место. – Обрати внимание на ноги. Все бегут на фейерверк, пальбу слышишь? А эти ноги... Ага, вот они. Эти заходят в кабинет, где находился отец. Белые брюки, белые туфли. В белом были я, Андрей, Марат и Петр Ильич. Кто из них убил отца?
Не сдержавшись, он влепил ей пощечину. Белла охнула от неожиданности и боли, из ее носа побежала вялая струйка крови.
– Извини, это не я, – зло сказал Герман. – Это рука возмутилась. Продолжим. Кто убил отца?
– Герман, – отчаянно и с мольбой заговорила Белла, вытирая кровь салфеткой. – Ты можешь жестоко ошибаться, это не приходило тебе в голову?
– Брось, моя ненаглядная. Какие уж тут ошибки! Есть логика. У тебя в сумке лежал глушитель, следовательно, пистолет был там же. В начале фейерверка ты передала ствол убийце, он вошел в кабинет, что и снял совершенно случайно Михасик. И как бы ты сейчас это ни отрицала, прокуратуре достаточно будет показать эпизод с ментом, у которого ты забираешь глу-ши-тель. Дальше в убийцы попадаешь ты. Я не стану выгораживать тебя и показывать кадры с ногами, а там записано точное время, время убийства. Тебе же лучше сдать мне сию минуту настоящего убийцу. Кто он?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
