23
Яне было плохо. Все тело ныло, внутри ощущалась полная пустота. Когда Яна открыла глаза, она сразу же поняла, что лежит в больнице. Рядом с кроватью она увидела капельницу с перевернутой бутылкой какого-то раствора. Она приходила в себя стремительно, словно сознанию наскучило блуждать в потемках и оно с превеликим удовольствием возвращалось в реальный мир. Яна повернула голову в сторону тумбочки и, подавив приступ тошноты, нажала на кнопку вызова медицинского персонала.
Скоро в палату вошла пожилая женщина в белом халате, всплеснула руками, будто увидела привидение, и убежала по коридору. Яна задумалась: «Интересно, сколько времени я находилась без сознания? Неужели я так плохо выгляжу, что страшно войти в палату? Я же не мужчина, чтобы у меня успели отрасти рыжие усы и косматая борода?»
Вскоре она явственно услышала чей-то женский голос, торопливо говорящий собеседнику:
– Все, как вы сказали, как только очнулась, сразу к вам…
– Спасибо, Ирина Васильевна. Дальше я сам.
В палату к Яне вошел подтянутый и встревоженный Сан Саныч, заведующий неврологическим отделением больницы, которую Яна уже однажды посетила.
– Яночка, коллега ты моя, как ты себя чувствуешь?
– Для начала я хотела бы узнать, что со мной произошло, из-за чего я себя так паршиво чувствую?
– Ты лежишь в больнице, где я работаю.
– Я это поняла, – наморщила лоб Яна, – я что, буянила?
– Ты не в моем отделении, – успокоил Яну Сан Саныч, – ты лежишь в токсикологии.
– Что я тут делаю? – удивилась Яна. – Я не наркоманка, вроде не пила ничего…
– Яна, тебя сюда доставили в бессознательном состоянии с сильнейшим отравлением. Два дня ты бредила и не приходила в себя, пока всю кровь не очистили от токсинов, – объяснил Александр Александрович, присаживаясь на кровать рядом с Яной в накрахмаленном, аж хрустящем белоснежном халате.
– Я отравилась?! – переспросила пораженная Яна. – Но чем я могла отравиться?
– Вы что-то съели в семье Арнольда Ивановича, потому что пострадала не только ты.
Все поплыло перед глазами Яны. Белый халат Сан Саныча слился с белыми больничными стенами палаты. Она вспомнила улыбающуюся Татьяну Федоровну в чистой ночной рубашке, двух темноволосых девочек Дианы, саму Диану в фартуке с перепачканным мукой курносым носом, а также Арнольда Ивановича, разливающего чай и кофе собравшимся дамам. Тихая, мирная, домашняя обстановка. Даже хозяин дома не язвил, как обычно, не подкалывал ее, было видно, что ему по душе такое семейное чаепитие.
Яна выдохнула воздух.
– Они что… все пострадали? Дети? Полупарализованная бабушка? Диана?
Сан Саныч опустил глаза.
– Пострадали все… кроме Арнольда. Тут даже по больнице черный юмор пошел. Не хотите сходить в гости к хозяину ресторана? Он вас всех отравит, а сам свою стряпню есть не будет. Я с ним уже успел познакомиться, Арнольд произвел на меня приятное впечатление. Мне кажется, он искренне переживает…
– Что с остальными? – глухо спросила Яна.
– У детей легкое отравление, с небольшой температурой, расстройством желудка, болями в животе, но они в сознании, и сегодня им значительно лучше. Арнольд Иванович хочет их забрать к себе. Татьяне Федоровне, конечно, тяжелее… Больное сердце, лежачая больная, к тому же она наотрез отказалась покидать свою квартиру. Арнольду надо поставить памятник. Он мотается по больнице, а потом едет к матери, ухаживает за ней.
– Постой… ты сказал, что Арнольд хочет забрать девочек к себе… Боже! Что с Дианой?
Сан Саныч опустил глаза.
– Саня, не томи?! Что с ней?
– Ей очень плохо… очень… Ты сильно пострадала от неизвестного пока токсина, а она еще больше. Можно сказать, что Диана при смерти…
– Нет!
– Да, Диана в реанимации…
– Какое несчастье! – Яна приподнялась на своей кровати и свесила с нее худые ноги, вцепившись руками в прикроватную тумбочку. – Как же у меня кружится голова… У меня нет сил, чтобы встать!
– Яна, даже и не думай вставать! – предостерег ее доктор. – Ты очень слаба, скажи спасибо, что пришла в сознание! А в реанимацию все равно никого не пускают.
– Никого? – уточнила она.
– Никого, – утвердительно кивнул головой Александр Александрович.
– Это даже хорошо… – задумчиво сказала Яна.
– Я наблюдаю за Дианой, так как считаю ее своей пациенткой. Она несколько раз лежала у меня в отделении. Честно говоря, эти токсины, которыми она отравлена, пробили у нее слабые места. У нее обострились все ее неврологические симптомы, с которыми она лежала у меня. Поэтому я лечу ее наравне с врачами-реаниматорами.
– И все же, как она?
– Сейчас я ничего не могу сказать… Диана плоха, но мы все надеемся на лучшее.
Яна закрыла глаза.
– Тебе плохо? – обеспокоенно спросил заведующий отделением.
– Нет… то есть да, у меня начинает болеть голова, но это не из-за отравления.
– А из-за чего?
– Наверное, я что-то упустила важное в расследовании убийств в театре… неприятности с Дианой тоже, оказывается, не случайны. Я где-то кружу, словно слепая. Это невыносимо! Я точно не могу вспомнить что-то очень важное, что дает ключ к разгадке!
– Не напрягайся, это не твоя задача, если ты что-то знаешь, поговори со следователем!
– Еще чего! Более рассеянного следователя я вообще никогда не видела. Он только и делает, что ходит и разводит руками. Нет! Только я – частная сыщица с большим опытом работы – в состоянии распутать это дело.
– Какое дело? – спросил Сан Саныч.
– В смысле? – не поняла его вопрос Яна.
– Ну, какое дело? Отравление Дианы или преступления в театре?
Яна открыла глаза и с минуту оторопело смотрела на заведующего неврологическим отделением.
– Я буду расследовать оба преступления! Да! Мысль сейчас пришла мне в голову: Диана связана с преступлениями в театре.
– Как она может быть с ними связана? Она не имеет к театру никакого отношения.
– А моя больная голова подсказывает обратное. Меня вызвали в этот город, чтобы я помогла одной девушке. Почему-то сейчас я полна уверенности, что настоящая опасность грозит не той девушке, ради которой я приехала, а именно Диане! Судя по тому, что с головы Алевтины не упал ни один волос, несмотря на все, как она говорит, покушения, а Диана находится между жизнью и смертью, то мои предположения не так уж и безосновательны!
– Я считаю, Яна, что сначала ты должна хорошо отдохнуть! – нахмурился Сан Саныч. – Там, в коридоре, сидят два красавца, два молодца, один лучше другого, и оба очень переживают за твое здоровье. Тебе льстит эта новость?
