– Вот теперь, с такими бойцами, учитывая всеобщий боевой подъем, мы в наступление перейдем и немца погоним. И мы обязательно победим, ребята!
И в этот момент все ему безусловно поверили. Наверное, даже тот человек, который только вчера сомневался: «А ну как немец с Дона попрет?».
Вениамин Андреевич торжественно вручил Леньке главный приз: кулек настоящего сахара. Ленька стоял под елкой с этим кульком и думал, как странно, что под Новый год не его желание сбылось, а Гульджан – это же она хотела получить целый мешок сахара. Ну, маленький мешочек, ладно. Но если это ее небольшое желание сбылось, значит, и его желание когда-нибудь обязательно сбудется. Пусть не скоро, но война все-таки кончится. И коммунизм наступит. И в магазинах будет этого сахара – завались.
И еще он подумал, что, может быть, стоит поделиться сахаром с Гульджан? Но потом решил, что не стоит. Потому что «роза души» превратилась в кобру, и обратно ее пока никак не расколдовать. Волос же нет у Гульджан. Так как же отвязать от дерева косы? Но это вообще не самое страшное. Волосы рано или поздно отрастут. Они всегда отрастают. Да и само время способно много чего поправить.
Вечером, выпив отвара шиповника с настоящим сахаром, Ленька написал на сером листке аптечной бумаги:
Дорогой папа! Сегодня был очень счастливый день. Я получил на Елке главный приз – кулек настоящего сахара, и у нас дома был целый пир по этому случаю…
Ленька еще подумал, может, признаться папе в странном своем единении со всеми людьми и мировой душой. Или слово «душа» запрещено? Нет, в переносном смысле, наверное, можно сказать, что есть она – мировая душа, внутри которой абсолютно не важно, кто сидит в тюрьме, а кто на свободе, кто жив, а кто уже умер. И не в переносном тоже. Ведь если, как говорят на уроке биологии, все психические проявления сводятся к движению атомов головного мозга, к внутреннему химизму, значит, существует и обратный порядок: движения атомов во Вселенной составляют единую мировую душу. Иначе и быть не может.
И все-таки Ленька не решился доверить свои рассуждения отцу и бумаге, а просто написал:
С наступающим тебя Новым годом!
И, послюнявив карандаш, добавил:
Тысяча девятьсот сорок третьим.
