Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Неприступные два века назад укрепления рассохлись, покрылись длинными морщинами, пропуская по ним как сквозь гребень с широкими зубьями грязные потоки редких дождей. Жизненные драмы случались у основания стен значительно чаще. И стены наблюдали их, молча, независимо, не мешая и не помогая. Даже разогретые так, что нельзя прикоснуться, солнцем, они холодно взирали на проезжающие где-то внизу тонги с женщинами, укрытыми преимущественно чёрными паранджами, роскошные японские легковые крессиды и тойоты – мощные грузовики, управляемые порой сомнительными водителями, напоминающими контрабандистов. Так же мрачно стены взирали на важно шагающих буйволов, деловито семенящих, навьюченных тяжелой поклажей маленьких осликов и небрежно тянущих низкие повозки верблюдов, лениво переставляющих высокие двухколенные ноги и готовые в любой момент презрительно сплюнуть пенистой слюной через отвисшую губу.
В это разнообразие транспорта вмешивались стремительные мотороллеры и юркие велосипедисты. Всё остальное пространство заполнялось людьми, одетыми преимущественно, как мужчины, так и женщины, в лёгкие шельвар-камизные одежды разнообразных расцветок и фасонов. Пестроту дополняли некоторые европейские костюмы, индийские сари, белые тюрбаны, украшенные бисером тюбетейки и многочисленные чёрные и седые бороды.
Однако всё это было решительно безразлично стенам крепости. Но на то они и были стены, хоть и умудрённые древностью. Конечно, мальчишке с любопытными чёрными глазёнками нравилось наблюдать со своей улицы, как в широкие щели находящихся недалеко стен прячутся многочисленные птицы, и когда он ходил с отцом за конфетами к лавочке под самой башней, то, задрав голову, внимательно наблюдал за большими ящерицами, ловко ползающими по вертикальной поверхности, но чаще застывающими в изогнутых позах, долго выжидая появления мошек или мотыльков возле самого их носа, когда достаточно мгновенно высунуть язычок, чтобы им ловко направить жертву в маленькую, но хищную пасть.
Впрочем, сейчас малыша интересовало другое, о чем ему надо было срочно поговорить с Иршадом. Али любил по всем вопросам советоваться со своим товарищем, который был на два года старше и недавно отпраздновал окончание изучения Корана. Иршад умел объяснять самое трудное. У него всегда можно было получить ответ, не то, что у учителя Корана господина Сиддики. Тот требовал всё запоминать и не спрашивать, так как Коран не разрешает задавать лишние вопросы. Потому, наверное, у Али трудно складывались отношения с Аллахом.
Вот, например, не так давно он увидел, как маленький котёнок залез на акацию и никак не мог спуститься с неё. Тщедушное создание громко мяукало, прося снять с дерева, и тогда Али полез помочь котёнку, но ветка, на которую он стал, обломилась, и Али упал, больно ударившись рукой о каменный порог. В это время из дома вышел господин Сиддики и сказал, поднимая мальчика с земли:
– Аллах наказал тебя за то, что ты споришь с Кораном вместо того, чтобы просто учить его. Али перестал плакать и тут же возразил:
– Но ведь я хотел помочь котёнку, значит, собирался сделать доброе дело, почему же он меня наказал?
– Надо было позвать кого-нибудь, раз сам не умеешь лазать по деревьям, – ответил учитель.
– Нет, Аллах должен был помочь мне, раз он всё может. А зачем он сломал ветку и ушиб руку?
Тогда господин Сиддики рассердился и сказал, что Али совсем глупый и на этом закончил спор.
Али хотел добавить, что Коран не позволяет мусульманам грубо говорить друг с другом, но учитель уже зашел в дом. Тогда Али побежал в соседний двор, где Иршад гонял мяч и рассказал о случае с котёнком, который, кстати, тоже свалился с дерева, но тут же убежал.
Иршад глубокомысленно подумал и изрёк:
– Всё правильно, аллах хотел проверить, будешь ты плакать или нет.
А ты плакал?
– Да. – Ответил Али, – но зачем ему проверять, если он всё знает заранее?
– Тоже правильно, – согласился Иршад. – Значит, ему нужно было, чтобы ты поплакал. Может, у тебя были лишние слёзы, и они бы не вылились, если бы ты не заплакал, а ты не заплакал бы, если бы не упал, а не упал бы, если бы не полез на дерево. Вот он и посадил туда котёнка. Понял?
С таким длинным объяснением Али спорить не стал, хоть и не очень понял, зачем аллаху нужны были его слёзы. Теперь же его интересовало другое.
Через три дня все собирались праздновать Солёный Ид. Али знал, что бывает два Ида: сладкий и солёный. Сладкий праздновали не так давно, после длинного Рамазана, когда целый месяц папа и мама днём ничего не ели до захода солнца. Ему, как маленькому, аллах разрешал есть в любое время, а им нет, и потому Али тогда не хотел становиться взрослым. Зато сразу после Рамазана, когда в небе появилась луна, начался сладкий ид. Тогда все стали ходить друг к другу в гости и Али угощали халвой, зардой, шакар парой и многими другими особыми сладостями, не говоря уж о конфетах и печенье.
В этот раз, как рассказал папа, будет большой праздник – Солёный Ид, когда все настоящие мусульмане должны принести жертву аллаху. И тут начиналось самое непонятное. Почему нужно было что-то дарить тому, кого никто не видел? Если Али спрашивал маму или папу что-нибудь о Коране, они всегда говорили:
– Тебе всё объяснит учитель.
Но мистер Сиддики не всё мог объяснить и часто сердился. Али спрашивал:
– Господин Сиддики, если аллах всё видит, всё знает и всё может, то почему он не приходит на землю с неба? Пусть хоть раз покажется, чтобы мы увидели, какой он, а потом уходит, раз не хочет жить с нами.
И учитель в который раз тыкал пальцем в Коран и рассерженно говорил:
– Вот тут написано: Аллах не разрешает задавать ненужные вопросы.
Когда захочет, тогда придёт.
– А как я его узнаю? – уточнял Али.
– С твоим умом ты сразу поймешь, что это он, – саркастически парировал Сиддики. Эта мысль и беспокоила сейчас Али. Иршад как раз вышел на улицу. В руке узелок, с которым он ходил на рыбалку.
– Иршад! – закричал Али, – можно и я с тобой?
– Пошли. На, неси червяков.
Иршад протянул Али жестяную банку с накопанными червями. Мальчики часто рыбачили вместе но, конечно, не ходили на Инд. Эта река огромная, широкая, вода в ней мутная и рыба вряд ли увидит маленького червяка. Да к тому же говорили, что там такая большая рыба, что её и не вытащишь. Она сама затянет в воду, кого хочешь. Взрослые рыбаки приносят оттуда таких рыбин – смотреть страшно. Что говорить, если даже здесь, в разливах, где они, мальчишки, ловят на маленькие крючки, и то попадаются иногда такие экземпляры, что большие ребята еле справляются с ними.
Иршад для Али казался большим мальчиком, так что он с ним не боялся ходить, тем более рядом от дома, откуда хорошо видна могучая крепость Тальпуров.
От широкого пустыря, на котором вечно бродят чьи-то козы да беспризорные собаки, узенькая тропинка вела вниз к воде. В жаркое время, когда вода спадает, узкий конец разлива становится всё короче и мельче. Тогда даже в мутноватой воде среди невысокой травы можно видеть постепенно оголяющиеся лысины дна и мелькающие над ним тени чёрных усачей или сверкающие желтизной бока сазанов.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
