Рэнди и Сим стояли у дверей конюшни и успокаивали жеребца Пину, который был очень возбужден. Неужели он тоже волновался из-за своей подруги?
— С ней будет все хорошо, Пина, — снова и снова повторяла Рэнди.
— С ней уже все хорошо, — внезапно вмешался Сим, — а также и с жеребенком.
Рэнди оглянулась и увидела новорожденного — длинные нескладные ноги, большая голова, мягкие влажные уши и удивленные глаза.
— Скажите отцу, что у него родился сын! — крикнула Руфь из глубины конюшни.
Когда Сим вошел в денник, чтобы помочь, его просто оттолкнули в сторону. По-прежнему без лишних слов Руфь и Джефф что-то бинтовали, что-то перевязывали, на что-то лили дезинфицирующий раствор и наносили слой мази.
Затем Руфь дала роженице напиться холодной воды и накормила ее жидкой ячменной кашей. В это же время Джефф по собственной инициативе занимался с жеребенком. Глядя на них, Рэнди подумала: «Они работают так слаженно, как будто находятся друг подле друга уже много лет».
Она поняла, что говорит это вслух, лишь тогда, когда Сим произнес:
— И да будет так еще много лет, верно, Миранда?
С яркого солнечного света они вместе заглянули в золотисто-коричневый сумрак конюшни и увидели, что там, как бы паря над чудом прихода на свет новой жизни, над маленьким и еще не обсохшим жеребенком, по-прежнему безмолвно сошлась в объятии эта пара — Руфь и Джефф. Они целовались, забыв о присутствии Сима и Рэнди.
— Пошли отсюда, милая, — сказал Сим.
Они направились к оборудованному Симом для купания водоему у подножия песчаного холма. Тому, в котором больше не плавал крокодил, как с легким волнением сказала Рэнди. Теперь ее не удивляло такое волнение, во всяком случае, она уже знала, откуда берется это странное чувство всякий раз, когда Сим был рядом.
Никто и ничто не тревожило водоем, его зеркальная поверхность была абсолютно неподвижной, настолько неподвижной, что можно было видеть, как комары ткут свой ажурный рисунок над водой.
— Ты ревнуешь? — первым спросил Сим.
— Ревную?
— К тому, что было в конюшне, — сказал он, мотнув головой в ту сторону.
— Да… до некоторой степени. Мне бы очень хотелось, как Руфь, уметь делать все то, что она делала с Шоколадкой.
— Вот и мне тоже. Я — скотовод, и неплохой скотовод, надеюсь. Но я никогда не был знатоком во всех вопросах сельского хозяйства, как это положено хорошему хозяину фермы, мужу и главе семьи.
— Да как мужу тебе просто нет равных.
— Миранда, что ты имеешь в виду?
— Только то, что так оно было и так и есть.
— Для меня гораздо важнее, будет ли?
— Господи, Сим, конечно же! — С этими словами Рэнди повернулась и протянула к мужу свои руки.
Однако тот не спешил в ее объятия.
— Когда я только что спрашивал тебя: «Ревнуешь?» — я подразумевал совсем не Шоколадку, — честно признался Сим.
— А кого же?
— Я думал про Джеффа. Ведь он прибыл в эти края из-за тебя, верно?
— Верно, — тихо ответила Рэнди.
— А теперь, похоже, он…
— Да, а теперь он действительно, похоже… и знаешь, Сим? Сим, милый, я рада за него.
И снова Сим не двинулся с места, он только спросил:
— Ты рада потому, что можешь видеть развитие событий, и готова примириться с тем, что тебе приходится довольствоваться чем-то второсортным?
— Чем-то второсортным? Это ты — что-то второсортное?
«Неужели, — при этом подумала Рэнди и не поверила сама себе, — я когда-то могла так считать?»
— Но ведь я был таким для тебя, правда?
— Похоже, что ты действительно знаешь очень много, — сказала Рэнди с оттенком любопытства.
— Еще до нашей женитьбы я полагал, что у тебя должен быть какой-то близкий друг. Однако я так хотел, чтобы ты стала моей женой, что мне казалось верхом счастья служить для тебя хотя бы в качестве утешительного приза. Ну а когда мы поженились, я уже знал наверняка.
— Знал? Наверняка? Как же ты узнал наверняка?
— Разве это важно? Важно было то, что мы стали мужем и женой, что ты стала моей. Нет, отнюдь не каждый день и час, но я готов поклясться, что временами такое бывало.
— Да, — мягко напомнила она ему, — там, на равнине, под звездами, что глядели на нас. А еще дома у окна, когда мы слушали туземную музыку. Но, Сим, как же ты узнал, что был…
— Кто-то еще? — закончил за Рэнди ее муж. — С помощью всего одного слова. Одного слова в телеграмме, счет за которую меня просили оплатить. И слово было «да».
— Но ведь оно ничего не могло сказать тебе.
— Нет, могло. «Да» для меня всегда было…
— Подтверждением, — продолжила Рэнди и вспомнила Джеффа. — «Да» является выражением согласия, точно так же думал и Джефф, только все было не так, я должна была ответить на вопрос «Не слишком ли поздно?», и этот ответ прозвучал: «Да».
— Слишком поздно из-за того, что мы уже поженились, Миранда?
— Сперва это было так, но постепенно, Сим, стало слишком поздно, потому что я полюбила другого. Я знаю, что в силу поведения этой пары, — и Рэнди посмотрела в сторону конюшни, — ты можешь мне не поверить, но… О-о, Сим!
И Рэнди замолчала, потому что как раз в этот момент Сим прижал ее к себе.
— В это нетрудно поверить, я уже давно знал, что ты сделала свой выбор и что твой выбор — это я; но я знал также, что ты сама еще живешь в неведении о своем выборе, — тихо произнес он.
— Сим, даже если бы я и продолжала жить в этом неведении, хотя сейчас как-то странно и думать об этом, даже если бы я по-прежнему думала о Джеффе то же, что и раньше, я бы ни за что…
Он остановил ее раньше, чем она закончила фразу.
— Я знаю, я всегда знал это. Ты просто чудо. Да, до конца своих дней ты была бы верна обету, данному тобой. А поскольку я очень люблю тебя, я благодарил бы Бога даже за такой дар. Но и при всей скромности моих помыслов, а они все время были скромными, я чувствовал, вернее, я знал, что это — единственно верный путь развития отношений. Чтобы не только мои руки обнимали тебя, но и твои — меня. Теперь обними меня, чтобы я поверил, что все это не сон.
— Но как быть с детьми? — спросила Рэнди.
— У меня в кармане лежит то, что хотела передать тебе Джейн. Это очень похоже на письмо.
— Это и есть письмо. То самое, которое послал мне Джефф.
— Она что, стащила его у тебя? — строго спросил Сим.
— Нет, я выкинула это письмо. Сим, ты должен поверить мне.
— Я верю, — ответил он.
— Нам нужно усыновить Эту пару — усыновить, ты слышишь меня, Сим? В том-то и дело, что ты всегда был добр с этими детьми, но они для тебя чужие. А теперь они должны стать нашими. Ибо я не думаю, что Руфь и Джефф захотят…
