Почему натянутый поводок провоцирует агрессию, спросите вы? Да просто потому, что он воспринимается собакой прямым продолжением руки хозяина, а тесный контакт с хозяином любой домашней собаке придает прыти, порой излишней. Особенно если владелец неопытный и сильно нервничает. Его состояние неминуемо передается собаке – ведь собака, даже самая доминантная, очень внимательно смотрит на то, как ведет себя хозяин. Если нервничает – нервничает и собака.
Так что во время знакомства двух собак необходимо, чтобы поводки были провисшими, а хозяева располагались настолько далеко от собак, насколько это возможно. Ведь даже если драка начнется, помешать «бойцам» сцепиться хозяин, не рискуя получить «дырки» от собачьих зубов, будет уже не в состоянии.
Опытные собаководы (и я в их числе), владельцы воспитанных, обученных собак, встречаясь на открытых пространствах (в парках или за городом, там, где нет машин и скопления галдящих детей), если видят, что направляющаяся к ним навстречу собака спокойна и не ведет себя агрессивно, вообще знакомят своих питомцев без поводка. В этом случае при малейших подозрениях на начало конфликта они имеют возможность в буквальном смысле разбежаться, не провоцируя своим поведением (а за ним – см. выше – чутко следят собаки) драку. «Разбегание» – очень эффективное средство предотвращения драки. Убегающий хозяин лишает собаку уверенности в надежности тыла и провоцирует как минимум на компромисс.
Бывает, что к вашей собаке с лаем и угрозами подбегает мелкая – без поводка. В этом случае, если ваша собака на коротком поводке, она может расценить это как «наезд» на вас обоих – и попытаться ответить агрессору. Если вы не сковываете поводком ее движений, собака свободна и правильно воспитана, она, скорее всего, в ответ на это примет «осанистую» позу, постарается продемонстрировать себя, включит у скандалиста правильные механизмы поведения.
Во время знакомства двух собак необходимо, чтобы поводки были провисшими, а хозяева располагались настолько далеко от собак, насколько это возможно.
Таким образом, если встреченная «бесповодковая мелочь» грозно лает, рычит и скалится, особенно если у вас кобель, а лает на него сука, то с большой долей вероятности вашей собаке ничего не грозит. Но если ваши собаки одинаковых размеров, а незнакомец спокоен, напряжен и недружелюбен, поднимает хвост, кончики его ушей направлены вперед, а взгляд фиксируется на вашей собаке, если он пытается положить свою голову на холку вашему псу – скорее всего, он нападет!
Обычно перед самой атакой кобели немного замирают. После этого замирания вам останется только разнимать собак. Поэтому при малейших признаках напряженности – лучше разбегайтесь и отзывайте собаку и ни в коем случае не тяните ее за поводок, если он у вас в руках. Один-два резких коротких рывка за кончик поводка, и одновременно «включайте» ноги!
Что бывает, когда собаки, сами или в результате провокации владельцев, нарушают ритуал знакомства? Вот тогда и случаются грандиозные драки! Об одной из них я с некоторым содроганием вспоминаю спустя три десятилетия!
…Советские застолья… Время дефицита продуктов в магазине и их непонятно откуда взявшееся изобилие на столах… Самое трепетное в застольных посиделках времен развитого социализма – подготовка к ним. На стол водружаются могучие плошки с салатом оливье, остуженная в морозильнике дефицитная «Лимонная», режется тонкими кружочками не менее дефицитная копченная колбаса «Салями», вареная картошка, сырный салат, винегрет, зелень… Потихоньку собираются гости, с которыми в процессе извлечения из духовки запеченного в фольге куска говядины (супердефицит!) успеваешь пропустить по рюмочке… И вот от всего этого великолепия в один замечательный февральский день меня оторвал голос отца:
– Сынок, выведи минут на 15 Грина, прежде чем за стол садиться!
– А Маня? – спросил я, намекая на то, что собаку вполне может вывести погулять и моя сестра.
– Мне что, самому идти? – грозно спросил папа. – Маня салат режет!
– Ладно! – согласился я. Честно говоря, я не сильно и сопротивлялся, так, немного, чтобы скорее заявить о своих правах на свободу принятия решения в нашей непростой, устроенной с «закосом» на легкий авторитаризм семье. Вообще-то гулять с боксером Грином мне было не в тягость, напротив, я охотно это делал, вставая порой в 6 утра, чтобы успеть пройтись и позаниматься с ним до занятий в университете.
Грин, к слову, был удивительной собакой, с которой я постигал все премудрости дрессировочного процесса. После нескольких месяцев обучения нас из-за случившегося конфликта «попросили» с одной из площадок Москвы. Последнее обстоятельство заставило меня начать изучать теорию и практику дрессировки по имеющейся на руках доступной литературе, включая непереведенные немецкие (спасибо картинкам) и английские (переводил как мог) кинологические издания, которые я покупал в книжном магазине «Дружба» на тогдашней улице Горького. Но это к слову.
Грин был настоящим боксером тех времен, когда их еще считали служебными собаками. Он был могуч, атлетичен, с купированными ушами и хвостом, как все боксеры до начала 80-х, напоминал сложением, скорее, очень крупного питбуля (о которых мы тогда и слыхом не слыхивали), нежели современных нам потомков с утрированно-короткой мордой и килеобразной грудью. Грин был великолепно координирован, послушен (без поводка у моей ноги по команде «Рядом» он уверенно лавировал между прохожими, пересекая Новый Арбат – тогда проспект Калинина, буксируя при этом до самой школы повисшего на ошейнике моего младшего брата).
Грин был смекалист, благороден: дрался только с более крупными, чем он сам, собаками – и никогда с маленькими. Собственно, это его «благородство», объясняемое, впрочем, особенностями формирования характера – об этом позже – и позволяло относительно спокойно гулять с ним без поводка: маленьких собак, которых всегда было больше, чем больших, он не замечал, а перед появлением больших я обычно успевал «сажать» его на поводок.
…Ну что ж, ноги в руки, наскоро накинув куртку, я выскакиваю с Грином в наш маленький дворик на Серебряном, еще не отделенный заборами от сопредельных территорий, и спускаю с поводка. Он спокойно и деловито обнюхивает кустики, перед некоторыми (загадка для исследователя: почему именно перед ними, ведь уверен, непомеченных кустиков во дворике не осталось!) задирает лапу. Пятнадцать минут, как мне кажется, тянутся вечно…
Замечаю мужичка, которого, сопя и задыхаясь, тащит в нашу сторону на поводке маленький фокс. Никакой агрессии у фоксика я не заметил: так, тянет поводок – обычное дело, все мелкие собаки того (а порой и нашего) времени так себя вели.
– Ваша собака кусается? – кричит мне мужичок, в более близком приближении скорее смахивающий на типичного арбатского «джентльмена» той поры. Несмотря на страшный дефицит всего, в том числе и модной одежды, фоксовод был аккуратно и модно одет с намеком на просвещенную Европу – спасибо братьям по социалистическому лагерю, продукцию легкой промышленности которых можно было купить на так называемые «чеки», сертификаты (тем, кому они полагались) в спецмагазине «Березка».
