– Приятного вечера.
Лисандра закрывает за ним дверь. И тут воля ее снова слабеет. Но лишь чуть-чуть. Немножко. Она идет к радиоприемнику. Включает. Находит громкую музыку. Подпевает: «Vieja calle de mi barrio donde he dado el primor paso, vuelvo a vos, gastado el mazo en inutil barajar, con una llaga en el pecho, con mi sueno hecho pedazos, que se rompio en un abrazo que me diera la verdad…»[29]Она не должна слишком задумываться. Она набралась храбрости и все равно не должна слишком задумываться. Она смотрит на стенные часы. Лукас скоро придет. Она не может в это поверить, но не пройдет и часа, как Лукас будет здесь. Он позвонит в дверь ее квартиры. Она идет в спальню. Выдвигает ящик комода. Достает куртку. Расправляет ее. Мужская куртка. Серая куртка из химчистки. Она прикладывает куртку к себе. Смотрится в зеркало на туалетном столике. Он прав, она некрасивая. Она смотрит на визитную карточку, которую держит в руке. «Игрушки Лукаса». Какая мерзость. Она сует карточку в правый карман серой куртки. Лукас правша, она это знает. Благодаря воспоминаниям. Благодаря картинкам. Если человек родился правшой, правшой и останется. А вдруг он не придет? Она вешает куртку на спинку кресла. Он ее не увидит. Но полицейские-то увидят. Она смеется, словно ребенок, придумавший удачный розыгрыш. Сюрприз. Она смеется. И от страха тоже. Пепе с ней уже нет, защитить ее некому. Она проверяет, заперта ли дверь. Заперта. Лукас не сможет войти так, чтобы она не заметила. Он позвонит. Лисандра возвращается в гостиную. Достает бутылку белого вина. Бокал. Два бокала. Наливает себе вина. Залпом выпивает. Не перебрать бы. Бокал летит на пол. И второй туда же. Она танцует, танцует, танцует. Что сделает Лукас, когда поймет? Она кружит вокруг кресла. Она кружит вокруг стоящей на столике лампы. Она кружит вокруг вазы. И тут ее воля слабеет. Нет, не воля. Душа. Лисандра думает о Витторио. Обо всех чудесных цветах, которые ставились в эту вазу. Цветы любви. Она берет вазу в руки. Наполнить ее. Наполнить ее. Наполнить ее. Она прижимает вазу к себе. Идет с ней в ванную. Ставит в ванну и наполняет водой. Смотрит на разбросанную по полу одежду. Рядом с ванной – ее вещи, рядом с душевой кабиной вещи Витторио. Раньше они все сваливали в общую кучу. И вот тут она начинает плакать. Слезы капают в вазу, смешиваются с водой. Теперь в вазе вода со слезами. Стоять коленями на плитке больно, но она этого не замечает. Она встает. Опять возвращается в гостиную. Ставит тяжелую вазу на маленький столик. Делает музыку еще громче. Смотрит на стенные часы. Смотрит на вазу. Старается не плакать. Подносит обе руки ко рту. Кусает себя. Вот сюда. Сюда, между большим пальцем и указательным, здесь удобнее всего вцепиться зубами. Никогда в этой вазе не будут стоять цветы, подаренные другой женщине. Никогда. Лисандра напрягается, толкает вазу обеими руками. Кисть руки в месте укуса посинела, но она этого не замечает. Ваза разбивается вдребезги. Вода разливается по полу. Что это там на полу – слезы? Она поворачивается, сбрасывает лампу со столика, опрокидывает кресло. Потом другое – то, на котором серая куртка. Проверяет, не видно ли ее, эту куртку, нет, не видно, главное, чтобы полицейские увидели, когда поднимут кресло. Не удержавшись, проверяет, на месте ли визитка. Когда полицейские найдут ее в кармане куртки, они отправятся прямо в лавку игрушек и арестуют Лукаса. Ему не отпереться. Разве что он расскажет всю правду и признается в своем настоящем преступлении. Из-за той девочки, его маленькой дочки. Лисандра танцует, она танцует и ждет. Если бы она знала. Если бы она знала, что комиссар Перес поднимет кресло и только плечами пожмет: «Скорее всего, это куртка мужа потерпевшей. Ни один убийца на свете не оставил бы куртку на месте преступления. Да еще посреди зимы». Комиссар Перес повесит серую куртку на вешалку в прихожей, но все же запомнит размер, «52». И, поскольку ничего упускать нельзя, такая уж у него работа, спросит у Витторио, какой размер у него. «52». Комиссар так и думал, он, как всегда, оказался прав: это куртка доктора Пюига. Лисандра ждет и танцует, танцует. Іде же он, почему не идет? Лисандра подходит к окну и открывает его. Чуть не забыла открыть окно. Вот идиотка. Лисандра чувствует, как ее сковывает холод. Мгновенно. Иногда она смотрит на себя, когда танцует. А сейчас не может. Звонок. Ну вот, Лукас уже здесь. Она оглядывает комнату. Все готово. Она направляется к двери. Смотрит в глазок. Лукас там. Лисандра смотрит на его лицо, а он не видит, что она на него смотрит. «Одну минуточку. Я сейчас». Лисандра отпирает. Вот и все, ей больше нечего бояться.
– Заходите, сейчас я вам покажу мою сломанную куклу. Ее зовут Лисандра.
Лисандра возвращается в гостиную. Слышит, как у нее за спиной он сам для себя повторяет: «Лисандра». Она идет быстро, она идет прямо к окну. Под ногами хрустят осколки стекла, но она этого не замечает. Она прислоняется к окну. Смотрит на Лукаса. Улыбается ему. И в это мгновение он ее узнает. Она это поняла. Она это видит. И резко отталкивается ногой. Не прыгает. Нет, она не прыгает. Прыгать нельзя. Только резко оттолкнуться ногой, как будто ее толкнули. Как будто Лукас ее толкнул. И она чувствует, как падает ее тело. Она могла бы это сделать и без него, но тогда у него было бы алиби. А у него не должно быть алиби. Лукас должен заплатить. Мысли Лисандры обрываются. Мелькают картинки. Мелькают с бешеной скоростью. Жизнь показывает их, перед тем как уйти.
5-й ЭТАЖ
Лукас сын моей няни Нати она добрая Нати но все-таки это мама Лукаса папа отводит меня к ней каждый день перед своей работой а мама каждый день после своей работы забирает домой надо же чтобы кто-то сидел с детьми пока ты на работе а работать надо чтобы прокормить детей дом стоит у дороги я вхожу через высокие железные ворота иду через двор наступаю только на белые камни на желтых меня подстерегают крокодилы вхожу в дом Негрито встречает меня у дверей радостно лает справа кухня слева гостиная где смотрят телевизор а прямо напротив коридор он бесконечный и там дверь которая ведет в подвал туда надо спускаться по лестнице а лестница будто запятая на самом деле этот дом очень похож на мой на самом деле он похож на многие дома ничего не поделаешь я везде его вижу я там жила в понедельник вторник среду четверг пятницу с почти четырех месяцев до почти пяти лет я больше не хочу чистить зубы по утрам как многие дети это правда я больше не хочу есть по утрам как многие дети это правда и вечером тоже не хочу меня тошнит в маминой машине как многих детей это правда никто не может догадаться но мне бы очень хотелось чтобы кто-то догадался потому что то что со мной там случилось тоже и правда случилось я сижу на полу на ковре прислонившись к дивану смотрю телевизор а Нати говорит «я схожу в магазин присмотри за ней я ненадолго» а Лукас валяется на диване и отвечает «ладно» когда дверь закрывается он встает и говорит «пошли» и я тоже встаю а дорогу я знаю хорошо я открываю дверь в коридоре я спускаюсь по лестнице которая будто запятая у меня кружится голова как когда долго не слезаю с качелей я останавливаюсь на каждой ступеньке а Лукас толкает меня в спину «давай быстрее» а внизу комната со стиральной машиной и стол для глажки и там есть кровать и я сажусь на кровать а Лукас снимает с меня все я еще нс умею сама раздеваться а потом он снимает штаны и стоит без штанов и он большой и он в меня тычет а я смотрю на дверь потому что хочу чтобы кто-нибудь пришел и приходит Негрито а что он может сделать и я слушаю гул стиральной машины
