Вечер он провел в своей комнате в мотеле, отказавшись присоединиться к Карлу и его друзьям. Было приятно сделать так один раз – отдохнуть от своей собственной реальности и взглянуть на чужую жизнь. Но, с другой стороны, это наводило на него тоску – Деннис понимал, что если бы родился здесь вместо Пенсильвании, то прожил бы так всю жизнь. Это для него подобное времяпрепровождение было приключением, а для ребят являлось обычной, ежедневной рутиной.
Он посмотрел последнюю часть «Робокопа», а потом позвонил сестре. Грустным голосом рассказал ей о китайском кладбище, но она среагировала вполне равнодушно:
– Готова поспорить, что это Хранилище будет полно привидений.
– Может быть, – рассмеялся он и после паузы добавил: – но…
– Но что?
Деннис не знал, что ответить, потому что не понимал, о чем думает и что ощущает. Просто какое-то смутное беспокойство по поводу своих снов, кладбищ и истории китайских иммигрантов в Америке, которое не имело большого смысла.
Они неловко закончили беседу, и Деннис отключился, чувствуя себя еще более несчастным, чем до того, как позвонил.
Правда, впереди его ждал «Колодец Бригиты». Хотя просто мысль о том, что он пойдет в кофейню, чтобы послушать дуэт, исполняющий кельтскую музыку, превращала его в законченного идиота, особенно когда он осознавал, что остановился в этом городишке только ради этого.
Хорошо бы здесь была Кэти.
Она тоже была не совсем нормальной.
Карл и его друзья были более приземленными. Деннис сомневался, что встретится с ними на концерте.
После ночи, наполненной кошмарами, которые молодой человек при всем желании не мог вспомнить, он позавтракал и остаток утра провел в парке, записывая в тетрадь, купленную в «Уолгринз», все, что произошло с ним за последние дни. Деннис решил вести дневник своего путешествия, а начав, подумал, что заполнит предыдущие пробелы когда-нибудь попозже. На ланч он пошел в «Золотой феникс».
– А я видел, – сказал Джек Чу со своего места за кассой, когда Деннис вошел.
Карл с остальными сидел за первым столиком. Все они смеялись.
– Точно, точно, – язвительно заметил Виктор И.
– Что именно? – спросил Деннис, беря в руки меню.
– Черный паровоз прошлой ночью.
Если это была шутка, то Деннис ее не понял.
– А разве не все паровозы черные?
– Нет! И этот даже не стоял на рельсах. Он стоял рядом с ними! В поле за моим домом.
– А кто-нибудь еще, кроме тебя, его видел? – спросил Карл.
– Нет, но…
– Он тебе просто приснился.
– А вот и нет, – Джек повернулся к Деннису. – Мне кажется, это был поезд-призрак.
Остальные рассмеялись еще громче, но только не Деннис. Что-то в лице Джека подсказало ему, что парень был абсолютно серьезен и что-то в этом образе поезда-призрака, стоящего посередине поля, перекликалось с кладбищами, ночными кошмарами и всем остальным, с чем он столкнулся во время этой поездки. Мысленно Деннис даже представил себе этот массивный паровоз и подумал, не видел ли он его во время одного из ночных кошмаров, который потом забыл.
За яичными роллами и чоу-фан[69]они продолжили обсуждение поезда-призрака. С течением времени, когда Карл с друзьями вдоволь поиздевались над младшим членом их группы и удовлетворили свое желание пошутить над ним, они поняли, что действительно верят в то, что он видел что-то странное. Тогда Бобби Лэм предложил вечером наведаться на то поле, где, по утверждению Джека, он видел поезд.
– Посмотрим, а вдруг он вернется.
– А если нет, – добавил Карл, – то просто попьем пивка.
Все рассмеялись.
Деннис решил сходить с ними. Он не думал, что там может что-то появиться, по крайней мере не две ночи подряд и не в присутствии такого количества наблюдателей, но шанс все-таки был, а так как он на протяжении всей поездки отдавал себя на волю стихии, то и сейчас решил, что идея не самая плохая.
Но после двух часов ожидания и двенадцати выпитых банок пива, после того, как все темы для разговоров были исчерпаны, он был в этом уже не уверен. Было уже после полуночи, и Деннис мечтал о своем номере в мотеле, кровати и телевизоре. Он оглянулся на дом Джека, а потом перевел взгляд на пустое поле. И чем только он здесь занимается? Если б его могли сейчас увидеть друзья из Пенсильвании, они поумирали бы от смеха. Кэти прочитала бы ему лекцию, в которой говорилось бы о том, как крепко он попал под влияние безграмотных личностей, населяющих окраины этой страны. Даже Ма, будучи очень суеверной, подумала бы, что он теряет время на всякую ерунду.
Деннис уже хотел было предложить сматывать удочки, когда…
Что-то изменилось.
Они все это почувствовали. Колебание воздуха. Понижение температуры. Легкое дуновение дурно пахнущего ветерка. Карл и Бобби выпрямились на капоте машины, на котором сидели, а Джек, тяжело дыша, подбежал к ним со стороны багажника. Виктор, который отошел, чтобы отлить, возвращался, не успев застегнуть «молнию».
Что-то начиналось.
Вдалеке Деннис услышал звук, но не обыкновенный чух-чух-чух движущегося поезда, а гудение, напоминающее звук ветра или падающей воды. Они вертели головами в разные стороны, стараясь понять, откуда он появится. Он что, спустится с неба или вырастет из земли? Врежется в один из домов или пройдет сквозь него, наподобие привидения? Прибудет по рельсам и только тут сойдет с них?
Но он просто появился. И не неподвижным, а двигающимся от края поля, но не к ним или к дому Джека, а к линии тополей на западе. Паровоз действительно был черным, с тендером и старомодным пассажирским вагоном, прицепленным сразу же за ним. Что находилось за этими тремя, было уже плохо видно. Деннису показалось, что к паровозу прицеплены еще вагоны, но ночь была темной, рельсы исчезали в дымке, и сказать что-либо наверняка было невозможно. Даже три видимых предмета не выглядели до конца материальными, и, хотя они и не были прозрачными, в них все-таки была какая-то эфемерность.
Поезд остановился.
И тут появились пассажиры.
Это были призраки пассажиров, но Деннис, тем не менее, хорошо видел их в лунном свете, видел, как они проходят между близко посаженными тополями, взбираются в вагон по боковым ступенькам, держась за длинную ручку, и проходят в открытые двери. «Это люди, чьи могилы были нарушены», – подумал Деннис и мгновенно понял, что прав. Он смог разглядеть мешковатые штаны, шляпы кули, косички и ноги в сандалиях.
Все они покидали Милнер и ехали в поисках лучшей доли.
Что-то в этой сцене затрагивало такие глубокие струны в его душе, о существовании которых Деннис даже не подозревал. Он не боялся, хотя, наверное, это было бы наиболее естественным, а испытывал большое волнение и был глубоко растроган от того, что после всех прошедших десятилетий эти души наконец освободились. Он увидел женщину, поднимающуюся в вагон с девочкой, которую она держала за руку. С каждым поднявшимся в вагон паровоз становился все менее эфемерным и приобретал все более материальные черты.
