– До чего же приятно услышать твой голосок, козленок!
– Не до сантиментов! – нервно проговорила Мира, извиваясь на кровати. – Этим можно заняться потом.
– С тобой все в порядке? – спросил я, подходя к девушке. – Надеюсь, эти мерзавцы не причинили тебе вреда?
– Пока нет, но кое-какие развлечения мне были обещаны.
Я осмотрел веревки, которыми она была связана. Тут чувствовалась рука профессионала, но мой нож без труда разрубил хитроумные узлы, стягивающие руки и ноги девушки.
– Вот и все, – сказал я, усаживаясь рядом с ней. – Как ты себя чувствуешь?
– Отвратительно, – сказала она, пытаясь шевелить конечностями. – Но могло быть и хуже.
– Давай я. – Засучив рукава, я придвинулся к девушке. – Сейчас я быстро верну тебя к жизни.
– Прочь лапы! – нервно проговорила Мира. – Я и сама справлюсь.
– Жаль. Это доставило бы мне удовольствие.
Пока она массировала руки и ноги, я оглядел помещение.
Оно было пустым, за исключением кровати и стола. На столе лежало некое устройство, представляющее собой длинную цепь с наручниками, большими пружинами и несколькими зубчатыми колесами.
– Кто-нибудь дорого заплатит за все это, – заявила Мира. – Зачем меня похитили?
– Я тебе это объясню за пару секунд, – пообещал я и взял наручники. – Что это за штука?
– Не трогай! – вскрикнула Мира, но опоздала: что-то щелкнуло, колесики провернулись – и я в свою очередь оказался закованным.
– Дурак! – рявкнула Мира в ярости.
– Это капкан на человека, – сказал я, любуясь аппаратом. – Ловушка. Хитро придумано!
Мира сползла с кровати и подошла ко мне.
– Я же просила тебя не трогать этого.
– Не волнуйся, я смогу их снять. – Я позвенел железом. – Мне было просто интересно посмотреть, как подобное устройство действует.
– Тебе не снять эти браслеты! – крикнула Мира, чуть не плача. – Ну и простофиля же ты!
Она была права. Наручник крепко держал мою руку. Освободиться было невозможно. Цепь, с помощью которой браслеты были прикованы к стене, едва позволяла мне двигаться.
– Сделай же что-нибудь, – попросил я виновато. – Нам нужно отсюда выбираться.
– Как? – запричитала Мира. – Что нам делать?
Я не прекращал попыток бороться с наручниками. Бесполезно. Пришлось прекратить напрасные рывки.
– Похоже, я до скончания века буду сидеть на цепи. – Упершись ногами в стену, я предпринял последнюю отчаянную попытку, но добился только того, что причинил себе жуткую боль. – Ты права, моя прелесть, я не просто дурак, а дурак в квадрате.
– Тебя убьют, если найдут здесь, – с беспокойством сказала Мира.
– Не будем говорить об этом, – торопливо ответил я. – Вдруг нас кто-то услышит. Это может натолкнуть его на дурные мысли. Но знай вот что: мы оба оказались в трудном положении, но твое – почище моего.
– Что еще за напасть на мою голову?
В нескольких словах я рассказал Мире о кончине Дока Анзела и об обвинении, которое висело на ней.
– Тебе нужно спрятаться и побыстрее. Скажи Виски, где ты будешь, потом он мне передаст.
– Я тебя не оставлю. Нужно поискать что-нибудь, дабы перепилить цепь.
– Не теряй время понапрасну. Я сам во всем виноват. Мне ничего не сделают, если застанут здесь, в то время как тебе грозит большая опасность.
– Я останусь здесь! – упрямо повторила Мира и вдруг испустила короткий крик.
– Что случилось? – встревожился я, глядя в лицо Мире. Она протянула ко мне руки, и я увидел, как они дрожат.
– Тебе плохо? – сказал я в тревоге. – Терпи! – Я попытался подойти к ней, но тщетно.
– Со мной что-то происходит, – растерянно произнесла она.
Выражение ее глаз напугало меня, а потом я увидел и вообще что-то жуткое. Не подумайте, что я сочиняю историю, хотя в такое не поверил бы и сам, если бы меня попытались убедить в подлинности такого явления. Это было похоже на то, как будто я начал терять зрение: фигура Миры вдруг расплылась, как плохо отпечатанные строчки, черты липа стерлись.
– Что с тобой? – воскликнул я в ужасе, ощущая, как трепещет сердце.
Она ничего не ответила. Размытое изображение продолжало плясать передо мной, потом я отчетливо увидел, как полупрозрачное облако выплыло из ее тела. Вам знакомы трюковые фильмы, в которых люди вдруг становятся прозрачными? Что ж, именно такое зрелище предстало моему изумленному взору. Я испытал дикий страх, страх не испытываемый никогда в жизни. Мало-помалу призрачная фигура вновь начала обретать плоть и кровь – и вот, пожалуйста, вторая Мира, точная копия первой, но только одетая в лифчик и трусики из белого сатина. Я знал, передо мной Арим. И даже когда они были вместе, это казалось невероятным.
Мира отступила, напуганная не меньше моего. Потом с беспокойством провела руками по своему платью.
– Ты… ты надела мое белье?
Арим с удовольствием осмотрела свою фигуру.
– Нужно же мне было что-нибудь надеть, – капризно произнесла она. – Хоть мы – одно и то же, но все-таки – нас двое, – Потом ехидно посмотрела на меня.
– Не стесняйся, посмотри хорошенько.
Я отвел глаза.
– В таком виде ты не пройдешь незамеченной, – отпарировал я.
– Но… это же я! – воскликнула ошеломленная Мира.
– Конечно, это я, – сказала Арим. – Мы две сути одного целого, и делим при этом одно тело.
Мира закрыла лицо руками.
– Ужасно! Что мне делать?
– Ничего особенного. – Арим усмехнулась. – Просто ты увидела вторую сторону своей натуры.
– Это я знаю, – вмешался я. – Но откуда взялись два тела? Это меня пугает больше всего.
– О, это все Квинтл, – заявила Арим. – У него своеобразное чувство юмора. По правде говоря, он здорово это придумал. Мне надоело делить одно тело на двоих. Предпочитаю иметь свое собственное.
Мира подбежала ко мне и вцепилась в одежду. Я обнял бедняжку свободной рукой.
– Не беспокойся, это всего лишь кошмар. Во сне часто видишь такое.
– Ну нет, – возразила Мира. – Тебе давно пора знать: я часть тебя. Только я хочу уйти.
Мира не сводила со своего двойника глаз.
– Но ты же плохая, – медленно вымолвила она. – Очень плохая, это сразу видно.
– Ну и что? – Арим безразлично пожала плечами. – Не могут же все быть добродетельными. Что бы люди делали и с чем боролись, если бы не было никаких пороков. Ну подумай, какой жеманной кривлякой ты бы была без меня!
– Так это ты перевернула вверх дном всю мою жизнь? – сказала Мира, отходя от меня и становясь напротив Арим.
