Анна прижалась спиной к жесткой спинке стула. Ей в голову не приходило сделать то же самое.
— И… что? — тихо спросила она. По его улыбающемуся лицу не понять, хорошо ли то, что он узнал.
— Шампиньоны, рассказывали вы…
— Они были чем-то вроде лакомства, — поспешила объяснить Анна. — Их выращивала одна ученая дама. Она занималась грибами в зональном институте. Ее база находилась через забор от зверофермы. Они с бабушкой, как теперь говорят, опыляли друг друга. — Она усмехнулась.
— Я знаю, — кивнул Сухинин. — Вы можете рассказать как это происходило?
— Даме нужно было удобрение для грядок. А бабушка искала корм для зверьков. Шиншиллы переселились из другой климатической зоны, поэтому она старалась найти для них корм по вкусу. Давала им морковь, яблоки. Но у нас то и другое растет небыстро. Дама предложила испробовать грибы. Но почему вы зацепились за них? — Анна подалась вперед, словно торопя его с ответом.
— Я узнал кое-что о шампиньонах, — сказал он. — Впрочем, это открытие недавнего времени, — продолжал Сухинин. — При всем желании ваша бабушка не могла ни о чем догадаться. Как и та ученая дама. — Он вздохнул. — Все открытия покоятся на утратах, таков закон обновления. Сейчас ясно, что грибы легко накапливают специфические яды. Многие из съедобных поглощают ионы тяжелых металлов, в том числе радиоактивных. А звероферма находилась в зоне военного полигона.
— Да, военный городок недалеко.
— В Сосновке был не просто городок, а полигон с хранилищем материалов определенного назначения.
— Его ликвидируют, про это пишут все газеты, — сказала Анна.
— Сейчас — да. Но я должен объяснить вам, что белок шампиньонов хорошо усваивает цезий. — Он вздохнул, нахмурился, пытаясь найти простые слова вместо сложных формул. — Протеин, то есть белок, присоединяет ион металла.
Анна поморщилась. Химия никогда не была ее любимым предметом. Но Сухинин говорил так ясно, что ей ничего не оставалось, как просто кивать головой.
— При этом он отпускает один из собственных атомов водорода. Молекула изменяется, с жадностью схватывает второй ион металла, цезия. Она присоединяет его к себе еще скорее, чем первый ион.
Анна смотрела на азартное лицо Сухинина. Его настроение заражало ее.
— Белок приобретает все больше ионов металла, а процесс поглощения им цезия ускоряется. Это происходит до тех пор, пока белок полностью не насытится. Таким образом, считают ученые, надо очищать почву от радиоактивного заражения. Исследователи полагают, что вполне реально выработать белки, которые можно нацелить на определенный изотоп цезия, не буду вам морочить голову его полным и точным названием.
Анна открыла рот, чувствуя, что это для нее чересчур.
— Я говорю об изотопе металла, который проник в окружающую среду после Чернобыля. Но это уже другой разговор, это я вам так, для расширения кругозора.
Анна покачала головой:
— Он уже так расширился, что его лучше сузить.
Сухинин засмеялся:
— Я думаю, теперь вы поверили, что я знаком с химией?
— Еще бы. — Она усмехнулась. — Мне даже стало не по себе.
— Почему?
— Я всегда боялась химии. В школе.
— Я думаю, дело было не в химии, а в химике.
— В химичке, — согласилась она. — Для нее я играла роль вашего изотопа цезия, она была просто нацелена на меня. — Анна растопырила пальцы, будто хотела кого-то схватить. Блеснуло тонкое обручальное кольцо, она заметила это и сложила руки на груди, прикрыв кольцо, которое сейчас раздражало ее. Но у нее не хватало духу снять его. Ведь она еще не решила… окончательно.
— У вас отличная память, вы легко схватываете, — похвалил Сухинин.
— Надеюсь, я похожа на бабушку не только шириной кости, но и мозгов, — бросила она и поморщилась. Какая самонадеянность, подумает он. — Послушайте, значит, тогда произошла какая-то утечка из хранилища? И никто ничего не знал?
— Возможно, — сказал он. — Наши «зеленые» показали мне кое-какие материалы, — сказал Сухинин. — Нет сомнений, что в те годы, когда работала ваша бабушка, на самом деле случилась утечка…
— Ваши «зеленые»? А где вы их взяли? — спросила Анна.
— Прихожане. В этой церкви самые разные люди, я вам говорил. По электронной почте они связались со штабом в Европе и попросили перечислить все, даже самые мелкие аварии в районе Суходольска в начале восьмидесятых. Да, они были. Значит, шампиньоны могли впитать в себя цезий. Я не собираюсь утверждать, что ваша бабушка и шиншиллы погибли именно поэтому, но это один из вариантов.
Честно говоря, Сухинин даже обрадовался, когда сделал такой вывод. Он снимал подозрения с ближайшего окружения профессора Удальцовой. Он знал, что эти люди до сих пор живут рядом с Анной, а нерасследованная подозрительность стояла бы и дальше между ними.
Новость, которую он сообщил Анне, должна снять все подозрения. У нее, ее матери, других людей. Смерть не была результатом направленного действия какого-то человека.
Анна молчала. Странное дело, сейчас она ничего не чувствовала. Даже облегчения от того, что никто определенный из бабушкиного круга не желал ей зла.
— Стечение обстоятельств от вытечения того, что не должно было вытечь… — пробормотала она длинную нелепую фразу.
— Простите, не понял? — быстро спросил Сухинин.
— Ерунда, не важно. — Она махнула рукой. Кольцо блеснуло на солнце. Пока она сидела здесь, погода изменилась. Снеговая туча разродилась густым снегом, а на ее место вышло солнце.
— Вы будете продолжать ее исследования? — спросил он, внимательно всматриваясь в напряженное лицо Анны.
— А что мне остается? — В ее голосе было отчаяние, она испугалась и попыталась засыпать его словами. — Я хочу, я должна, это важнее всего, что у меня есть и может быть… — тараторила она, отвлекая его от догадки. Анна чувствовала себя перед ним, как на рентгене. Она сложила руки на груди, инстинктивно закрывая грудную клетку — именно ее обычно просвечивали на диспансеризации.
Сухинин смотрел на молодую женщину в черном брючном костюме, с бледным лицом. Она слегка прошлась помадой по губам, по ресницам — тушью. Но щеки оставила нетронутыми румянами.
— Вы сказали, когда пришли, что тоже подготовились к встрече со мной. — Сухинин решил перевести разговор на другое.
— Да, конечно, — спохватилась Анна, расцепила руки и положила их на колени. — Я почитала о вашей церкви. И поняла, насколько она вездесуща. То, что я услышала от вас, подтверждает это. У вас везде свои люди.
— Вездесуща? — повторил он. — А точнее?
— Она владеет больницами, фабриками здорового питания, вузами и много чем еще.
— Все так. Надеюсь, вам не стало страшно? — спросил Сухинин насмешливо.
