К счастью, желтоватое здание находится в начале пирса. Повсюду полно народа, но парк развлечений расположен у входа на пирс, который дальше превращается в традиционный деревянный настил, уходящий в воду. Здесь также есть ресторан, повсюду туристы и рыбаки. И уличные торговцы.
Мы сразу оказываемся в толпе, меня толкают со всех сторон. Блейк берет меня за руку, и мы пробираемся к карусели. Я всматриваюсь в лица людей, стараясь определить, нет ли рядом подозрительных типов, но вокруг слишком много народу. Я хочу предложить Блейку поторопиться, и тут до меня долетают обрывки разговора двух мальчишек.
— Вряд ли это настоящая пушка.
Охваченная ужасом, я поворачиваюсь и замечаю в толпе лицо, которое не видела несколько лет, — Янус.
Я ничего не могу с собой поделать и застываю на месте. А потом кричу.
ГЛАВА 40
— Проклятье, Блейк, у тебя кончается время. Вперед!
Мы продираемся сквозь толпу, мужчины поддерживают меня с двух сторон, как подставка книгу. Энди затащил меня в толпу туристов, как только я начала кричать, и сейчас вокруг нас царит хаос.
— Деви! — вопит Блейк.
— Иди! — верещу я, как только мы начинаем пробираться сквозь толпу. — Иди вперед, со мной все будет в порядке.
У меня самой такой уверенности нет, но если Блейк не доберется до противоядия, ему точно конец. А Янус не пойдет за ним на карусель. Он хочет только одного — убить меня.
От этой мысли мой шаг становится более пружинистым.
— Делай, что она говорит, — кричит Энди, продолжая крепко держать меня за руку. — Я остаюсь с ней.
Энди продолжает продираться сквозь толпу, грубо отталкивая оказавшихся на нашем пути людей и сбивая с ног мальчишек на роликовых коньках и скейтбордах. Люди кричат и ругаются, но никто не пытается нас остановить.
Я рискую и оглядываюсь, надеясь, что Янус отстал.
Но нет, я вижу, как он поднимает пистолет, не обращая внимания на невинных людей, окружающих нас со всех сторон.
Раздается дружный вопль, и большая часть толпы бросается на землю.
Мы не можем позволить себе такой роскоши и бежим дальше.
Мы мчимся по пирсу, выписывая зигзаги, рассчитывая, что это помешает Янусу сделать точный выстрел.
Туристы вокруг нас падают на землю или отскакивают в сторону. Уличные актеры отступают к самому краю пирса. Вдалеке я слышу сладостный вой полицейской сирены.
Однако полиция еще слишком далеко.
Справа от нас я замечаю мима, знававшего лучшие дни. Рядом с ним стоит чемоданчик, полный шариков и прочего реквизита. Энди тянет меня к нему, переворачивает чемоданчик — и шарики (наверное, миллион) катятся по деревянному настилу пирса.
Однако это не останавливает мерзавца, и я кричу, когда пуля пролетает мимо моего уха и попадает в деревянный поручень на краю пирса.
— Прыгай! — кричит Энди.
Мы перебегаем на другую сторону, стараясь держаться как можно дальше от нашего преследователя, и, хотя мне хочется мчаться дальше не останавливаясь, я замираю на месте и смотрю на Энди.
— Куда?
Он показывает в сторону и вниз. Мы рядом с рестораном, расположенным в самом конце пирса, а значит, здесь довольно глубоко. И все же…
— Проклятье, Деви, давай!
Я перекидываю ноги через перила, делаю глубокий вдох и прыгаю.
Вода в Тихом океане никогда не бывает теплой, даже летом, и холод жалит меня множеством ледяных стрел. Я с головой ухожу вниз, джинсы и туфли тянут меня на дно. Светит солнце, но у меня перед глазами лишь зеленоватый туман. Вода мутная и грязная, и я ничего не вижу.
Я пытаюсь сориентироваться, понимая, что должна забраться под пирс, если хочу выжить, но тут рядом раздается всплеск. Мне становится невыносимо страшно, когда кто-то хватает меня за запястье и куда-то тащит. Мы выныриваем на поверхность, и я собираюсь закричать, но рука закрывает мне рот.
Энди.
Он смотрит мне в глаза и вопросительно кивает. Я киваю в ответ, потому что у меня возник план.
Бросив взгляд наверх, я убеждаюсь, что люди смотрят на нас через перила, что-то кричат, делают фотографии.
Не вижу я только Януса. Благодарение Господу.
— Он сбежал? — рискую я спросить, как только мы оказываемся под пирсом, возле заросших ракушками опор.
— Наверное, — отвечает Энди. — Полицейская сирена приближается, и если он до сих пор здесь…
— Полицейские, — говорю я. — Энди, а как же правила? Что мы скажем полицейским?
— Мы ничего им не скажем. Ты сумеешь туда доплыть? — спрашивает он, показывая на противоположную сторону пирса.
— Конечно, — отвечаю я, поскольку это не так уж и далеко.
— Будь осторожна. Здесь довольно сильное течение. К тому же мы в одежде.
Он прав, и мне очень хочется раздеться до нижнего белья. Я не делаю этого, потому что стащить мокрые джинсы почти так же трудно, как плыть в них.
Не говоря уже о том, что стоит мне снять одежду, как обязательно появится репортер из «Инкуайрера» и сделает сногсшибательную фотографию.
Мне хочется спросить у Энди, что мы будем делать дальше, но я решаю не тратить силы. Очевидно, план у него есть, и, как только мы оказываемся у противоположной стороны пирса, я понимаю, что он задумал. Там, где мы спрыгнули в воду, несколько человек смотрят вниз, но здесь и в помине нет такой толпы, которая собралась на южной стороне. Я вижу, как одна из девушек машет рукой — очевидно, зовет полицейского, чья машина, судя по вою сирены, выехала на пирс.
— Энди, — говорю я, умудрившись проглотить пол-океана.
Пока я кашляю и отплевываюсь, он тащит меня в сторону берега.
Толпа на северной стороне пирса быстро увеличивается, и я слышу рев полицейского мегафона:
— Пожалуйста, остановитесь!
Вежливое требование, которому подчиняется большинство людей.
Однако я не принадлежу к этому большинству, и Энди тоже. Как только мы оказываемся на берегу, Энди хватает меня за руку.
— Бежим! — говорит он.
И мы бежим.
ГЛАВА 41
С того самого мгновения, как Блейк услышал пронзительный вопль Деви, сердце отчаянно колотилось у него в груди. Они с Энди крикнули, чтобы он поспешил к карусели, а сами бросились бежать по пирсу.
Он не хотел оставлять ее одну, но в ту долю секунды, когда требовалось принять решение, Блейк понял, что у него нет другого выхода. Он знал, что его время кончается и он ничем не сможет помочь Деви, если умрет.
Однако из этого не следовало, что он не должен помешать Янусу убить Деви.
