Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Эти противоречия решаются только в одном направлении: если Китай выбирает в качестве основного геополитического вектора «рывок на юг». Южный вектор геополитической экспансии Пекина, стесненного на востоке и на западе, идеально соответствовал бы стратегическим интересам России. Гигантский Китай вступает на этом направлении в геоэкономические, демографические, военно-политические и дипломатические игры, которые никак не затрагивают евразийские интересы России. Океанический бросок Китая — единственное, что может сделать из него нашего полноценного партнера и союзника. Этот фактор должен рассматриваться как главный аргумент в российско-китайской геополитической игре, входить в перечень основных условий при неформальных переговорах.
Россия заинтересована в том, чтобы в альянсе с Японией и Индией направить китайский вектор в южном направлении. Речь не идет о потворстве колониализму. Речь идет о грамотной и долгосрочной стратегии России в тихоокеанском регионе.
Хороший Китай — Китай, идущий на юг. А это значит, что «ориентация на север» должна быть для него заказана.
Прекращение китайской миграции в обмен на нефть
Снабжая нефтью Китай, мы укрепляем экономические позиции нашего возможного конкурента. Особенно опасна демография Китая, способная стремительно наводнить Восточную Сибирь и Дальний Восток и, по сути, легко отломить их от России. А так как эти земли являются залогом экономического развития и конкурентоспособности Китая в ближайшем будущем, то Пекин не станет рисковать из-за диалектики отношений с Россией и предпочтет иметь эти земли под ясной и понятной китайской властью — пусть через экспорт своего гигантского населения.
России гораздо более выгодно поставлять нефть в Японию, так как денег у японцев не меньше, а демографической угрозы они для Сибири не представляют. Япония же реагирует на российско-китайское энергетическое партнерство крайне болезненно. Сделав лишний шаг в сторону Китая, мы рискуем потенциалом российско-японских отношений, который куда как выгодней для нас.
Но вместе с тем Пекин последовательно проводит политику, направленную против однополярности и усиления американской гегемонии. А значит, является стратегическим партнером России. Динамичным и сильным.
Этим и объясняются колебания Моосквы. С Китаем необходимо дружить, но при этом от его крепких объятий стоит одновременно увертываться. Иначе уже лет через тридцать наше население заговорит на другом языке или мы вообще проснемся в другой стране. При этом торговый оборот с Китаем по состоянию на 2013 г. достигает 100 млрд долларов (для сравнения, по данным официального представителя Главного таможенного управления КНР Чжэн Юэшэна, объем общего торгового оборота Китая за первое полугодие 2013 года приближается к 2 трлн долларов).
Предполагаемая численность группировки, против которой во время российско-китайских совместных учений действовуют объединенные вооруженные силы двух стран, составляет 100 тысяч боевых единиц. Учитывая это, можно предположить, что китайская сторона постепенно готовится к окончательному решению тайваньского вопроса, а заодно и к возможным проблемам в Синьцзян-Уйгурском автономном округе, населенном преимущественно мусульманами. Нелишне было подготовиться к угрозе сепаратизма и российским военным. Очевидно, что Москва и Пекин все яснее осознают близость стратегических интересов, да и проблемы у обеих стран довольно похожи. Китай становится основным клиентом России по закупке военной техники, а значит, напрямую способствует росту оборонного заказа и развитию обороноспособности России.
Российско-китайское сближение — явление в целом весьма позитивное. За прошедшие 10 лет США настолько напугали Пекин и Москву своими «цветными революциями» на постсоветском пространстве, что две мощные региональные державы всерьез забеспокоились и приступили к выработке совместной ответной стратегии. Вопрос только в одном: Китаю в XXI веке кровь из носу необходим доступ к ресурсам Восточной Сибири. Без этого о конкуренции с США и создании Великого Китая можно забыть.
Пекин, видя геополитическую слабость и растерянность Москвы, ее колебания в отношении Америки и глобализма, на всякий случай направляет избыток своего населения через северную границу. Не успеешь оглянуться, и Восточная Сибирь заговорит по-китайски. Вот это как раз смертельно опасно для России. Стратегическое партнерство Москвы с Пекином — и нефтепровод, и продажа оружия, и совместные учения — должны обставляться главным условием: прекращением демографической экспансии. Пусть Китай экспортирует эксцессы своей демографии на Юг: Австралия до сих пор заселена только по побережью, так что будет где развернуться.
Мы же должны показать Китаю свою силу: доступ к нашим ресурсам он получит, но только из рук сильной, свободной и самостоятельной России, населенной русским населением и другими нашими исконными евразийскими этносами. Формула проста: нефть, газ и оружие в обмен на прекращение демографической экспансии.
В 2010 г. Владимир Путин (тогда премьер-министр) и тогдашний председатель КНР, генсек КПК Ху Цзиньтао подписали «Совместную декларацию о международном порядке в XXI веке». Самым главным моментом этой декларации стало заявление о приоритете многополярного мира над однополярным. И за этим скрывается очень серьезный геополитический смысл.
Сегодня между собой все острее сталкиваются два образа будущего: американское видение мировой империи, с главной ведущей державой США, и концепции тех народов и стран, которые отвергают однополюсную архитектуру в пользу многополюсной. США в соответствии со своей логикой выстраивают страны по ранжиру — те, кто признает их верховенство и готовы за ними следовать во всем, получают одобрительное название «демократических» и «свободных», причисляются к друзьям и союзникам. Те, кто оспаривают такое положение дел и настаивают на собственном пути и сохранении своей самобытности, заносятся в черный список, а то и причисляются к «оси зла». До самого последнего времени Россия и Китай балансировали на довольно тонкой грани. Не желая ссориться с Америкой, от которой и Москва, и Пекин сегодня слишком зависят, они все же прекрасно понимали, что в однополярном мире у таких великих держав с региональными амбициями нет достойного места, и им уготована незавидная участь — ослабление, а то и расчленение. До какого-то момента мы пытались выкрутиться из сложного положения в одиночку, но строительство американцами «нового мирового порядка» на Ближнем Востоке, на Кавказе, в Восточной Европе и в Средней Азии явно подталкивает две крупнейшие евразийские державы к более решительным действиям.
Если Путин и Ху Цзиньтао, вопреки предсказуемой реакции США, все же пошли на подписание декларации, значит, обе страны оценивают сложившуюся ситуацию как критическую. Ясно, что к этому Китай и Россию подтолкнули события прошлого года, когда процесс «цветных революций» на постсоветском пространстве вошел в полную силу. Американский след в событиях в Грузии, на Украине, в Киргизии и Узбекистане недвусмысленно показывал: США всерьез занялись переформатированием постсоветского пространства в своих стратегических интересах. И сделано это было против России и Китая, чьи позиции становились все более уязвимыми. Москва предельно болезненно восприняла оранжевую пощечину в Киеве, а Пекин почувствовал серьезную угрозу из-за событий в Бишкеке и Андижане. Активизация американцев и проамериканских сил в этом регионе напрямую влияет на уйгурский Синьцзян и зону Тибета.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
