Меган заметила легкую дрожь в его руках и мысленно улыбнулась.
— Спасибо.
— Я буду ждать тебя внизу, — пробормотал он и вышел из комнаты.
Как только дверь закрылась, Меган с горничной посмотрели друг на друга и расхохотались.
— О Тесса! Я думала, что умру от стыда.
Тесса перестала смеяться, и ее лицо приняло свое обычное серьезное выражение.
— Главное, что виду не подали.
— А ты обратила внимание на его глаза? — задыхаясь от смеха, спросила Меган.
— Сегодня он рано привезет вас домой. Вот увидите. — Тесса состроила гримасу.
— Хорошо бы, — сказала Меган, — потому что мне ужасно не хочется ехать на этот бал. У меня какое-то нехорошее предчувствие.
— Вам обязательно нужно ехать. Это ваш первый бал. И вообще, я всегда считала, что миссис Фенвик напрасно не позволяла вам выезжать в свет.
— Но ты же помнишь всегдашний мамин страх: «Вдруг болезнь разыграется, и в семье возникнут трудности!»
— Ваша мама была не права. Мы уже тогда знали, что это такое и как это предупреждать.
— Да, но для нее это было не важно, — сказала Меган, глядя на пакет у себя в руках. Она вспомнила вечера, проведенные в одиночестве, когда родители — впрочем, и Гарольд тоже — уезжали на балы и званые обеды.
— Не горюйте, миледи. — Тесса крепко ее обняла. — Теперь все наверстаете. Вы будете там царицей бала.
— Сомневаюсь. Я и танцевать-то не умею.
— Ну, этому вы научитесь. Он будет вас вести, а ваше дело только следовать за ним. — Тесса с недовольным видом перевела взгляд на пакет. — Вы собираетесь смотреть на него весь вечер или откроете наконец?
Меган надорвала пакет и, просунув пальцы, извлекла «Астрономию» Фергюсона. Прикасаясь к ней, словно к какой-то неимоверно дорогой вещи, бережно раскрыла обложку. Это было первое издание. Поистине бесценный экземпляр.
— Восхитительно!
— Старая книжка. Ей-богу, не понимаю, с чего такая шалрадость! — сказала Тесса, уперши руки в бока. Увидев недоуменный взгляд Меган, горничная расшифровала очередную лингвистическую новацию: — Я говорю, шальная радость.
— О! — заулыбалась Меган, прижимая к груди книгу. — Еще какая шалрадость, Тесса!
Однако восторг продолжался недолго. Меган в задумчивости опустила глаза на подарок. В голове неожиданно мелькнуло предположение. Может, он и сегодня не собирается делить с ней ложе? Тогда этим подарком он дает ей знать, что в ближайшее время переход на следующий уровень не предвидится. Если так, то ей оставалось только уповать на то, что, увидев ее сейчас почти голой, Баррет передумает.
Через час они ехали в экипаже. Баррет перебирал пальцами кармашек для часов, ее подарок, прислушиваясь к Фенвику, напевавшему что-то себе под нос. Однообразный мотив действовал раздражающе, хотя в какой-то степени смягчал тягостную атмосферу. Уотертон вскинул взгляд на источник своего напряжения — он находился прямо напротив. Они с Меган сидели всего в нескольких дюймах друг от друга, почти касаясь коленями.
В изумрудном бальном платье и в тон ему зеленом атласном плаще она выглядела великолепно. Волосы были убраны наверх и закреплены на макушке перламутровым гребнем, только сбоку покачивались пять тугих локонов. Баррет представлял ее грудь и сокровенный женский холмик, прикрытый тонким кружевом. Он подумал, что с большим наслаждением придушил бы Холли. Меган сама не решилась бы на покупку такого белья. А теперь он сгорает от желания. Он еще никогда не испытывал такого сильного влечения, как сейчас.
Словно почувствовав его взгляд, Меган подняла глаза. Лицо ее выражало смятение.
— Мы уже подъезжаем?
— Скоро, — сказал Баррет. — Принцесса, тебе понравилась книга?
— Очень, — ответила девушка. Она одарила его сдержанной улыбкой. — Это было очень мило с твоей стороны. Правда, лучшего подарка просто не может быть. Я его ничем не заслужила. — Ее пальцы нервно теребили маленькую бальную сумочку.
Гарольд, насупясь, посмотрел на сестру.
— Джентльмену не нужен повод, чтобы сделать подарок своей жене, — сказал он, опередив Уотертона.
— Частые подарки без причины обыкновенно наводят на размышления, — возразила Меган. — Жена начинает задумываться, делает ли это муж по доброте душевной или в его дарах кроется какой-то умысел. — Она впилась в Баррета пристальным взглядом.
— У меня не было иного умысла, кроме желания доставить тебе удовольствие, — сказал Уотертон. Ложь как по маслу сошла у него с языка.
— И никакой другой причины? — Меган вопросительно изогнула брови.
— Никакой.
Она ничего не сказала. Просто посмотрела на него в упор своими темными глазами с каким-то сверхъестественным блеском, как провидец, чутьем постигающий сокровенные тайны чужого бытия, выглядывая их в глубинных уголках сознания.
Баррет чувствовал себя чем-то вроде выпотрошенной рыбы, с которой соскоблили чешую и разрезали надвое. Безусловно, Меган поняла, что книга — это компенсация за грядущую одинокую ночь. Первый раз в жизни он осознал, что никогда не делал подарков от чистого сердца или доброго настроения.
Он напряженно выбивал барабанную дробь по набалдашнику трости, пытаясь побороть укоры совести. Когда карета наконец прибыла к месту назначения, ему сразу стало легче.
Дверца распахнулась, и показался Гастингс с раскрасневшимся от холодного ночного воздуха лицом.
Фенвик, сидевший ближе всех к выходу, поднялся со своего места и сошел первым. Баррет последовал за ним. В лицо дохнуло прохладой.
Сгустившийся туман, покрывший дорожку обильной росой, заставлял гравий искриться. Баррет шел, прислушиваясь к собственным шагам. Эти звуки смешивались с голосами кучеров и лакеев, стоявших на часах возле экипажей своих хозяев.
Меган, казалось, чуточку смягчилась.
— Возможно, тебе показалось, будто я не оценила книгу. В действительности наоборот. Я очень тебе благодарна. Просто я волнуюсь из-за этого бала.
— Все будет хорошо.
— Я не знаю, получится ли у меня все как надо. — Взгляд ее был прикован к Гледхилл-Хаусу. По мере того как она смотрела на величественный особняк, румянец сходил с ее щек. Чем ближе они подходили к дверям, где вытянувшиеся в ряд гости ожидали, когда их объявят, тем тревожнее становилось ее лицо. Она нервно теребила кант на своем капюшоне.
— Конечно, получится. — Баррет сжал ей руку.
— Должна тебе признаться, — сказала Меган. — Это мой первый бал. Я даже не умею танцевать. Мне никогда не приходилось бывать в высшем обществе. Я уверена, этот вечер закончится полным провалом. Мне нужно уезжать домой, в родную стихию. — Она попыталась обратиться в бегство.
Баррет поймал ее и заключил в объятия. Провел руками по мягкому бархатистому капюшону и прошептал:
