– Я понимаю.
– Управляющий кормил меня обещаниями, что на следующий год ситуация улучшится, поверенный был того же мнения, но теперь мое материальное положение скатилось до такого уровня, что я больше не могу доверять ни тому, ни другому. Я должен поехать и сам разобраться, что же все-таки происходит.
– Ты знаешь, что всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
Его глаза загорелись.
– Ты мог бы поехать со мной. Это стало бы настоящим приключением. Мы бы останавливались в тавернах, где наверняка найдутся симпатичные и доступные служанки.
Образ грудастой служанки из таверны возник перед глазами Джона, и он поморщился. И тотчас он представил красивую грудь Кэтрин, и его охватило приятное чувство удовлетворения.
«Оставить Кэтрин?»
– Нет, не могу. Сейчас для меня не самое подходящее время.
Эндрю пожал плечами:
– Я так и думал. Если ты собираешься жениться на мисс Рейнольдс, лучше сделать это побыстрее, если хочешь, чтобы я был на твоей свадьбе.
– Никакой свадьбы не будет, – быстро возразил Джон. И тут же неприятное чувство, очень похожее на чувство вины, шевельнулось в его душе. – Проклятие, Эндрю. Меня тянет к ней, и мне это непонятно. Я постоянно думаю о ней. Мне нравится проводить с ней время. Мне хочется быть с ней. Я не хочу, чтобы она танцевала с кем-либо, кроме меня, но чтобы жениться. – Джон покачал головой.
– Да, Джон, жениться. Я думаю, что именно такие чувства испытывают мужчины, когда они встречают женщину, на которой хотели бы жениться.
– Честно говоря, эта мысль пугает меня. Не думаю, что женитьба – это то, чего мне хотелось бы.
– Вы не будете возражать, если мы к вам присоединимся?
Джон поднял голову и увидел подошедших к ним Уилкинса и Филлипса.
– Присаживайтесь, – сказал он.
Он был рад, что прервался их весьма интимный разговор, но когда Уилкинс бросил на стол газету с последней заметкой лорда Труфитта, ему стало неприятно.
– Вы это видели? – спросил Уилкинс, отодвигая стул и присаживаясь к приятелям, Филлипс молча обошел столик и сел с другой стороны.
– Вероятно, к настоящему времени это видел уже весь Лондон, – проворчал Джон себе под нос.
– А я не видел. Что там? – Эндрю взял газету и начал читать.
– Джон, почему ты нам ничего не рассказал? – спросил Уилкинс.
– Да, мы ведь вроде бы твои друзья, – поддержал его Филлипс, в голосе которого сквозили нотки раздражения, что случалось весьма редко.
Джон в недоумении посмотрел на них:
– Да, вы мои друзья. Но о чем вы толкуете? Я не контролирую то, что пишут в этой дурацкой газетенке.
– Ты мог бы быть с нами пооткровеннее и рассказать, что в этом была замешана девушка, которой в тот день в парке понадобилась твоя лошадь. Нам пришлось узнать об этом из колонки Труфитта.
Эндрю положил газету на столик.
– Джентльмены, перестаньте расстраивать сэра Чатуина. Идите сыграйте партию в бридж или на бильярде и забудьте об этой истории.
– Но из-за этой истории мы уже дважды потеряли деньги, – возразил Уилкинс.
– Как это? – спросил Эндрю.
– Сначала в парке, когда Джон проиграл Уэстерленду скачку, и во второй раз теперь, когда узнали, что не было никакого призрака, скакавшего на лошади.
– Дьявол! – сказал Джон. – Неужели вы поставили на призрак?
– Ну конечно. Все это сделали. Ты ведь тоже, не так ли, Эндрю? – спросил Филлипс.
Джон посмотрел на Эндрю, и тот довольно мрачно улыбнулся:
– Нет, я собирался это сделать, но так и не собрался. Оно и к лучшему, не правда ли?
– Это ты виноват, Чатуин. Когда ты сказал, что не видел, кто напугал твою лошадь, я подумал, что, возможно, это был призрак, или привидение, или что-то в этом роде, – проворчал Уилкинс.
Джон еле сдержался, чтобы не расхохотаться, но лишь улыбнулся. Да уж, его приятели готовы ставить на что угодно.
– Бог мой, что тут у нас такое – приятная дружеская беседа?
Джон поднял глаза и увидел, что к ним подходит Уэстерленд с парой своих дружков. Улыбка исчезла с лица Джона.
Маркиз бросил еще один экземпляр газеты с заметкой лорда Труфитта поверх газеты, принесенной Уилкинсом.
– Надеюсь, сэр, вы не собираетесь присаживаться? – нахмурившись, спросил Джон.
Уэстерленд презрительно фыркнул. Его тонкая верхняя губа изогнулась в усмешке.
– Вы, несомненно, умеете делать себе имя, Чатуин.
– В этом нет необходимости, Похоже, этим занимаются другие.
– Вы отняли у меня выигрыш, господин Файнз, и мне это не нравится.
Джон поднял бокал и с нарочитым равнодушием сделал глоток.
– Не пойму, о чем вы толкуете.
– Все только и говорят, что на самом деле я не выиграл скачку, поскольку вы, сэр, проявив благородство, помогали некой молодой леди, которая попала в беду.
– С каких это пор вы слушаете, что говорят другие? Вы выиграли. Можете торжествовать по этому поводу, но только, ради всех святых, где-нибудь в другом месте. Меня ваши проблемы не интересуют.
– Я пришел по делу. Хочу предложить вам новую скачку.
Джон вновь посмотрел на Уэстерленда и понял, что впервые у него нет никакого желания скакать с ним наперегонки. Никакого желания соревноваться с кем бы то ни было. Ему хотелось помочь Кэтрин найти своего отца.
Ему хотелось быть с ней, а не со своими друзьями или недругами.
– Нет, – ответил он кратко. Все вокруг охнули.
– Вы не можете отказаться, – сказал один из приятелей Уэстерленда, – Вы не можете просто так взять и сказать «нет».
– Он только что это сделал, – сказал Эндрю.
– Маркиз бросил тебе вызов. Ты станешь посмешищем Лондона, если не примешь его, – сказал Уилкинс.
– Я вызываю вас. – Уэстерленд сорвал перчатку и бросил ее поверх газет.
Итак, этот хлыщ бросил ему вызов. Джону это было безразлично.
– Мы уже дважды потеряли деньги, поставив на тебя, – шепотом напомнил ему Уилкинс. – Ты же знаешь, что Генерал может обставить его. Ты должен доказать это и заставить его заткнуться.
Да, эта мысль была соблазнительна.
Уэстерленд засмеялся:
– Если хотите отыграться, вам следует ставить на мою лошадь, только в нашем состязании приз будет более интересным, чем деньги.
– Что же это?
– Если граф выиграет, я прекращаю ухаживать за одной молодой леди. Если выиграю я, он отказывается от нее.
Издав горловое рычание, Джон вскочил так резко, что стул отлетел в сторону. Эндрю, Уилкинс и Филлипс тоже встали.
