А в зеркале — лицо: чумазое, в потеках слез, с торчащими вкривь и вкось прядями волос. Лицо потрясенно глядело на Мирани.
Немного придя в себя, она утерлась подолом туники, подняла лампу и внимательно оглядела себя с ног до головы, повернулась к зеркалу спиной, ожидая увидеть на плече скорпиона, уцепившегося за платье, готового ужалить. Скорпиона нигде не было, но она долго еще не могла успокоиться, снова и снова резко оборачивала, словно пыталась застать его врасплох.
Потом поймала в зеркале свой собственный взгляд. Вот, значит, как сходят с ума. Она сурово посмотрела своему отражению в глаза.
— Возьми себя в руки! — Голос прозвучал хрипло; она откашлялась. — Так-то лучше! Ну и прическу они тебе соорудили! Ничего, отрастет... А платье никуда не годится...
Звук собственного голоса бодрил, успокаивал.
— Надо зажечь свет поярче, — сказала она вслух. — Где-то здесь должна быть целая куча ламп. И еды. Любая роскошь, какой только душа пожелает. — Все, кроме воды...
Она сделала шаг и наступила босой ногой на что-то твердое. Посветив лампой, увидела на полу рубинового скорпиона. Помедлив, взяла его в руки, ощутила тепло, удивилась этому. Потом приколола его на платье.
Лампы обнаружились в плетеной корзине. Она расставила их повсюду, зажгла, и в залившем пещеру ярком свете замерцали груды золотых украшений полированные бока медных и бронзовых сосудов, позолоченные узоры на громадном саркофаге Архона. Среди теней по углам громоздились высокие горы пожитков, а направо темнел черный проем двери в соседнюю камеру, где, как она знала, в деревянных гробах лежали слуги почившего Архона, Она старалась туда не смотреть.
И, разумеется, была еда, великое множество еды. Однако вода стояла всего лишь в трех золотых чашах у порога — она была самым ценным приношением, какое могли себе позволить люди. Мирани взяла одну из чаш и жадно выпила.
Нет нужды ограничивать себя, подумала она, слизнув с губ последнюю каплю.
Потому что воздух иссякнет гораздо раньше воды.
* * *
На двери не осталось даже вмятинки. Сетис выронил лом и взвыл от бессильной ярости. Самый маленький из пленников со смехом приподнялся на локте; трое других спали. Орфет выругался и повернулся к Алексосу:
— Мог бы и помочь, чем просто так сидеть без дела!
Мальчик покачал головой.
— У меня нет мускулов, Орфет, — произнес он с убийственной логикой; крохотные лапки обезьянки обвивали его шею.
— Тогда ты! — Орфет злобно пнул Шакала ногой. — Помоги, а не то я перережу всех твоих дружков одного за другим!
Шакал улыбнулся. Он сидел, прислонившись к стене, и, не обращая внимания на кровь, текущую из раны на лбу, с нескрываемым удовольствием наблюдал за происходящим. Сетис впал в отчаяние. Он понятия не имел, долго ли они трудятся и сколько сейчас времени. Наверху, должно быть, близится рассвет. Мирани провела взаперти уже много часов. Воздух кончается. А он падает от изнеможения, все мышцы мучительно болят. Ни в ком из них, кроме Орфета, нет ни капли силы! Слишком много лет провел за столом, с горечью подумал он.
Однако Креон неожиданно поразил их всех. Креп кий и жилистый, он разделся, обнажив белую безволосую грудь, и орудовал ломом, толкал и колотил наравне со всеми. Но тщетно!
Все трое замерли в безмолвном отчаянии.
И тут заговорил Шакал.
— Видите ли, — начал он беспечно, — ваша проблема в том, что могила запечатана. То есть абсолютно не проницаема для воздуха. Благодаря этому ее содержимое попадает в Загробное Царство совершенно свежим. И еще это, к несчастью, означает, что ваша маленькая подружка умрет, поскольку дышит воздухом. Она попросту задохнется.
Орфет метнул на него яростный взгляд.
— Заткнись!
— Могу и заткнуться. Но мне больно видеть вас в таком состоянии. — Грабитель могил ухмыльнулся. — Сдается мне, вам, ребята, нужна помощь профессионала.
— Да я убью его на месте! — взвился Орфет.
— Погоди, — остановил его Сетис. — Успеешь. — И пристально посмотрел на Шакала. — Ты хочешь сказать, что мог бы вскрыть эту дверь? Как?
— Так я тебе и рассказал! Профессиональная тайна...
— Врет он все, — прорычал Орфет.
— Неужели?! — Продолговатые глаза Шакала внимательно следили за ними, потом переметнулись на Алексоса и Креона, сидевших бок о бок. — Тогда почему бы вам не попросить Бога? — язвительно заметил он. — Или его тень?
— А что толку? — с неохотой проворчал Креон.
Наступило молчание. Орфет сел, все еще кипя от злости. Потом Сетис спросил:
— Какова твоя цена?
Грабитель, не торопясь, вытянул ноги.
— Во-первых, вы отпускаете моих людей. Во-вторых, очутившись внутри, я заберу столько сокровищ, сколько смогу унести, независимо от того, жива девчонка или мертва. И в-третьих, — он метнул взгляд на Алексоса, — если он станет Архоном, что, по-моему, чрезвычайно сомнительно, то я получу самый высокий гражданский пост — например, Казначея. А может быть, даже, — он рассмеялся, — главного попечителя Города Мертвых.
Сетис скрипнул зубами.
— Договорились.
— Ты так легко соглашаешься? — Шакал сделал вид, будто страшно удивлен.
— У нас нет времени торговаться. Она задыхается!
Шакал презрительно фыркнул.
— Надо было думать об этом, когда вы ввязывали ее в заговор, — улыбнулся он. — Но в тебе я не ошибся. Когда твоя банда на нас набросилась, я решил, что ты нас продал, но теперь я вижу предательство несколько иного рода.
Сетис угрюмо кивнул.
— Это тебя волнует?
В глазах Шакала блеснул странный огонек.
— Аргелин — тиран. Это знают все! И моя семья — лучше других.
— Почему? — с любопытством спросил Орфет.
— Не твое дело. Эй ты, чокнутый мальчишка. Освободи-ка меня.
Алексос опустился возле него на колени, проворно развязывая узел тонкими пальцами. Орфет шепнул Сетису:
— Ты уверен?..
— Нет. Но ничего другого нам не остается.
Освободившись, Шакал встал, помассировал затекшие руки и промокнул царапину на лице..
— Теперь моих людей!
Сетис взглянул на Креона.
— Открой решетку. Только не внутреннюю!
Альбинос, кивнув, скрылся в темноте. Шакал расстегнул пояс и достал какие-то инструменты. Бросив взгляд на Сетиса, пробормотал:
— Я знал, что ты честолюбив. Но теперь ты лишился карьеры и потерял возможность разжиться богатством Состриса, и ради чего? Ради этих людей? Да они все безумны, каждый по-своему, и твоя подружка жрица, видимо, тоже. Тебе не уйти от Аргелина!
