– Не сомневаюсь, что Анне очень приятно вас видеть, но доктор говорит, что ей необходим покой.
– Я ухожу, – заверил его Чарлз, хотя Анна запротестовала, попросив его побыть еще.
В ответ на ее слова Джулиан всего лишь поднял бровь и обратился к Чарлзу:
– Раз уж вы собрались уходить, я вас подожду. Мы только что получили новые саженцы чайных кустов, которые вы, возможно, захотите увидеть.
– Хотел бы, благодарю вас.
– В таком случае жду вас внизу. Пока, Анна!
Он снова бросил на нее тревожный взгляд и вышел. Чарлз, оставшись с ней наедине на несколько драгоценных минут, печально улыбнулся.
– Он заботливый малый, да? Ему явно не нравится, что я тут все вынюхиваю, – сказал Чарлз, внезапно мрачнея. – Не проявляет ли он к вам большего интереса, чем подобает питать к овдовевшей жене брата? Я хочу сказать, что вы ведь не кровные родственники?
– Чарлз! На что вы намекаете? – перебила его Анна и густо покраснела.
Если бы кто-нибудь заподозрил, какого рода интерес питает к ней Джулиан или насколько тесные отношения их связывают, разразился бы грандиозный скандал. Ее бы заклеймили позором как распутницу. Все ее друзья и знакомые были бы в ужасе. Ей не хотелось даже думать об этом.
– Я вовсе не имел в виду ничего такого, – сказал смущенный Чарлз. – Конечно, ваш деверь весьма заинтересован в том, чтобы ваше доброе имя осталось незапятнанным. Это вполне естественно. К тому же в доме живет миссис Фишер. Разумеется, дело не в том, что в этом есть необходимость, просто так все выглядит пристойнее. И все же... он ведь не приходится вам кровным родственником. Но вижу, что я вас расстроил. Больше не буду ничего говорить. Анна, если вам вдруг потребуется защита, а Чейза по какой-то причине не окажется рядом, пожалуйста, обращайтесь ко мне.
– Благодарю вас, Чарлз, но я думаю, что едва ли...
– Нет, конечно, нет, – поспешил добавить Чарлз. – Ну, я ухожу. Я навещу вас на следующей неделе, если позволите.
– Конечно, – ответила Анна.
Он поцеловал ей руку и вышел, а Анна со страхом посмотрела ему вслед. Возможно, Джулиан и не хотел с ней серьезных отношений, но он не желал также, чтобы она досталась кому-нибудь другому.
Его отношение к ней можно было сравнить с тем, как ведет себя собака на сене, и Чарлз это заметил. А если это заметил Чарлз, то мог заметить и кто-нибудь другой. Пойдет гулять сплетня, разразится отвратительный скандал, и Анна страшилась этого.
Анне надо было бы попросить Джулиана уехать сейчас же, до того как произойдет скандал. Но ведь она уже просила его об этом! Просила несколько раз.
Но уж если быть честной, она ведь не хотела, чтобы он уезжал.
... И тут Анна вдруг заметила коробку. «Неужели Джулиан и впрямь принес мне подарок?»
Право же, всю неделю после этого несчастного случая он был необыкновенно добр к ней. Но подарок! Джулиан не производил впечатления человека, способного делать подарки какой бы то ни было женщине, а уж ей тем более.
Анна нетерпеливо развязала ленту, подняла крышку коробки и увидела под несколькими слоями упаковочной бумаги нежно-зеленый шелк.
«Платье!» Это было не просто платье, как заметила Анна, а прелестное изделие из мерцающего индийского шелка, щедро отделанное кружевами и скроенное по последней моде. Настоящая мечта, а не платье! Такого она никогда не носила, а потому не стала терять времени, спрыгнула с кровати и поспешила его примерить.
37
Это платье шло ей, как ни одно другое. Анна стояла перед зеркалом, любуясь своим отражением. Необычный серебристо-зеленый оттенок шелка подчеркивал алебастровую белизну ее кожи, и глаза казались темными как изумруды. Поворачиваясь то так, то эдак, она восхищалась своей красотой. Корсаж с низким вырезом, отделанный кружевами, открывал значительную часть молочно-белой груди. Платье было роскошным и невероятно элегантным. Анна подумала, что Джулиан выбрал его и подарил ей неспроста. От этой догадки в ней все затрепетало.
«Почему он это сделал?»
Убеждая себя, что не стоит придавать его подарку слишком большого значения, она пыталась найти объяснение в том, что Джулиан, вероятно, не любит черный цвет. Анна даже улыбнулась от этой мысли. Джулиан во многих отношениях просто невыносим. Этот плут, бесчувственный и бесцеремонный, иногда доводил ее до такого состояния, что она хотела его убить. И все же... Она не захотела додумывать эту мысль до конца. Джулиан ранил ее сердце, и не раз. И она была бы Дурой, если бы снова поверила ему безоглядно.
И все же... разглядывая свое отражение в зеркале, она разрумянилась, глаза ее заблестели.
Анна бы сказала, что выглядит влюбленной. Неужели в Джулиана? Эта мысль ее испугала.
Позволить себе влюбиться в него – значит обречь себя на страдания.
Анна сняла и отложила прелестное платье в сторону, желая вернуться к реальности и траурной одежде. Она не могла позволить сильному физическому влечению к красивому мужчине взять верх над рассудком.
Серебристые волны ее волос каскадом упали на спину и лицо, мешая справиться с застежками и крючками.
– Ты прекрасна как русалка, – раздался от двери голос Джулиана.
– Почему ты никогда не стучишься? – спросила Анна.
– Меня иногда к этому вынуждают обстоятельства. Улыбка придавала смуглому лицу Джулиана некоторое очарование. От одного взгляда на него сердце Анны начинало биться сильнее. Он был таким высоким, таким красивым, таким мужественным...
– Я думала, что ты хочешь показать Чарлзу саженцы чая. Губы Джулиана раздвинулись в усмешке.
– Я солгал, – признался он, приближаясь к ней своей упругой походкой.
Анна вдруг смутилась и повернулась к зеркалу. Он остановился у нее за спиной, и в зеркале она увидела контраст: по сравнению с ним она показалась себе такой крошечной! Их глаза в зеркале встретились.
– Когда он спустился вниз, я вдруг вспомнил о неотложном деловом свидании. И, как я понимаю теперь, даже не солгал. Я очень хотел увидеть, как сидит на тебе это платье.
Анна оглядела себя в зеркале, потом подняла на него глаза.
– Оно прекрасно! Благодарю тебя. Но мне некуда его носить...
– Надень на обед, надень, когда соберешься навестить друзей.
Руки Джулиана опустились на ее обнаженные плечи. Анна попыталась не отвечать на эти прикосновения.
– Ты забыл, что я в трауре.
Его рот дернулся, в глазах появился дьявольский блеск.
– Я ничего не забыл. Но с тех пор прошел год, даже больше. Не думаешь, что слишком затянула с трауром?
– Я любила Пола.
– Все это в прошлом. Или ты хочешь сказать, что все еще любишь его?
