— Я так и знал, что ты оденешься неподходяще, — пробормотал он.
— Спасибо, — ответил Кирилл и переобулся. Затем на толстовку натянул куртку.
— Ты, Гриш, ему еще челочку обрежь! — посоветовал кто-то.
И все вновь дружно расхохотались. Кирилл достал из кармана толстовки кепку, натянул ее, убрав под нее челку, и развернул козырьком назад.
— Устраивает? — с вызовом спросил он.
— Ого! А парень-то с гонором, — заметил Савелий. — Ну, это и хорошо.
— Что, мужики, по машинам? — громко спросил Григорий Григорьевич. — Пора и в путь!
— Давно пора! — хором поддержали его.
— Забирайся, — сказал Григорий Григорьевич Кириллу. — Савелий Иванович — мой штурман. Прошу любить и жаловать.
Кирилл приблизился к «Роверу» и невольно присвистнул, изучая внушительный дорожный просвет примерно в полметра.
— Удивлен? — довольно констатировал Григорий Григорьевич. — Просвет аж 42 сантиметра и вce благодаря колесным редукторам. Ты в этом хоть что-нибудь понимаешь?
— Я отцу часто помогаю в гараже, — ответил Кирилл. — Правда, у нас старенький «Москвич».
— И что? «Москвич» тоже машина! — заметил Савелий Иванович и положил Кириллу руку на плечо, — Вся электропроводка нашей делалась заново, управление многими приборами и агрегатами переведено в «ручной» режим и вынесено на панель приборов. К тому же у нас спутниковая навигация GPS и радиостанции двух диапазонов.
— Да! — закивал Григорий Григорьевич.
— А ведущие мосты? — деловито осведомился Кирилл.
— Ведущие мосты с колесными редукторами от внедорожника вагонной компоновки Volvo laplander, — ответил тот.
— Они, между прочим, используются как на «гражданке», так и в войсках НАТО и силах ООН, — важно проговорил Савелий Иванович.
— Круто! — восхитился Кирилл. — Поехали?
— Ишь, не терпится! — расхохотался Григорий Григорьевич и забрался в кабину на водительское место.
Савелий Иванович занял место штурмана. Кирилл устроился позади них возле механической лебедки.
«Ровер» поехал впереди колонны. Через несколько километров они свернули с трассы и направились напрямую через степь к видневшемуся довольно далеко лесу. Машина сразу заходила ходуном, и Кирилл вцепился в спинку сиденья.
— Там ручка, — сказал Савелий Иванович, повернув к нему голову. — Держись крепче! Почва просто каша.
Кирилл тут только заметил металлическую ручку, торчащую из обивки сиденья, и уцепился за нее. Машину подбрасывало на ухабах, комья грязи летели из-под колес, но Григорий Григорьевич скорости не сбавлял. Когда они въехали в смешанный лес, то скоро засели в огромной луже, заполненной талой водой, сплошь покрытой размокшими прошлогодними листьями. Лужа оказалась глубже, чем решил Савелий Иванович, и «Ровер» забуксовал, наклонившись на один бок. Савелий Иванович тут же выбрался из машины и провалился почти по пояс в ледяную воду. Но его это не смутило. Он с трудом побрел к кузову. Григорий Григорьевич последовал его примеру. Среди кривоватых берез сбоку от них в нескольких метрах показался один из джипов. Он остановился.
— Гриш, помощь нужна? — крикнул высунувшийся из кабины мужик.
— Нет! Проезжай! — прокричал в ответ Григорий Григорьевич и начал толкать машину.
Кирилл посидел в растерянности, потом решил им помочь. Он выбрался, провалился в воду по пояс и вскрикнул о неожиданности.
— А ты куда?! — прикрикнул на него Григорий Григорьевич. — Сиди в салоне!
— Ага, как же! — зло ответил Кирилл. — Вы тут корячиться будете, а я сиди в машине!
Он пробрался к ним и начал толкать что есть силы, наваливаясь плечом. Машина качалась, потом сдвинулась.
— Поднажали! — отпыхиваясь, сказал Савелий Иванович. — Дело пошло! И — эх!
Они удвоили усилия и вытолкнули машину на край впадины. Григорий Григорьевич быстро забрался на водительское место. Мотор взревел, и — «Ровер» выполз из лужи. Кирилл нырнул в салон и занял свое место. Его трясло от такой резкой физической нагрузки, но в душе был азарт. Савелий повернулся к нему и посоветовал снять мокрые носки и намотать портянки.
— Там есть, — сказал он.
Действительно, ноги Кирилла были мокрыми, так как вода набралась в сапоги. Да и одежда промокла по пояс. Но он этого не замечал.
Они ехали по лесу около трех часов. И еще несколько раз вот так же застревали в ямах. Но пока благополучно выбирались из них. Один раз, правда, «Ровер. вытягивали лебедкой. Кирилл был мокрым, все тело гудело, но усталости он не чувствовал.
«Вот это адреналин! — возбужденно думал он, наблюдая за Григорием Григорьевичем. — А я-то не понимал, что за удовольствие барахтаться в грязи по бездорожью! Для него это лучший отдых! Никакие психологи не нужны».
Когда они выехали из леса, то Кирилл увидел невдалеке небольшую деревню.
— Кошкино! — пояснил Савелий Иванович. Там передохнем. А потом будет самый трудный участок до Залесского.
— Самый классный! — поправил его Григорий Григорьевич. — Думаю, будем пробираться по бампер в жидкой грязи.
Они въехали в деревню и остановились возле какой-то избы. Григорий Григорьевич выбрался из машины и цыкнул на выскочившего из-под ворот и зарычавшего огромного лохматого пса. Тот замер, потом бросился к нему и начал подпрыгивать, радостно повизгивая.
— Хороший Барс! Умница, — приговаривал Григорий Григорьевич, — узнал меня!
Барс бросился к машине и так же бурно начал приветствовать вылезшего Савелия Ивановича. Когда показался Кирилл, он и ему выразил свой восторг, положив на плечи толстые грязные лапы, шумно обнюхав и облизав лицо.
— Ну что ты, Барс! — весело проговорил Григорий Григорьевич. — Это же эмо-бой, с ним так нельзя грубо, он нежное создание.
Это неожиданно ехидное замечание сильно расстроило Кирилла. Он думал, что показал себя с самой лучшей стороны, и не видел повода для издевательств. Он с непониманием посмотрел на улыбающегося Григория Григорьевича. Савелий Иванович тоже глянул на него, потом хмуро заметил:
— Не прав ты, Гриша! Парень вел себя достойно!
— Да я и не спорю, — ответил Григорий Григорьевич. — Иди-ка в избу, Кирюха, а то ты насквозь промок. А я пока машину во двор загоню.
И он двинулся к воротам. Но их уже раскрывал сухонький сутулый дед.
— Здорово, Макар! — поприветствовал его Григорий Григорьевич. — А я уже подумал, что ушел ты куда!
— Дык куда ж я денуся? — засмеялся Макар, обнажая беззубые десны. — Тутося все времечко на печи лежу. Вот вздремнул посля обеду-то и не слыхал, как вы подъехали-то! Опять, значица, решили нашу грязь помесить? Ох-хо-хо! Да еще и такого мальца с собою прихватили. И зачем это?
