Он послан избавить Моргравию от существующего короля и как-то помочь Валентине и Уилу. В глубине души мальчик понимал, что королева должна выйти замуж за Селимуса. Если она хочет мира в своей стране, этого вряд ли получится избежать. Вопрос лишь в том, как она перенесет замужество, ведь жестокость короля Моргравии известна всем. Но еще больше Финча беспокоила прочно засевшая в голове мысль, что Уилу не удастся исполнить свое намерение и стать Селимусом. Когда он попытался найти объяснение этой ужасной мысли, то понял — он боится, что Уил так сильно ненавидит Селимуса, что никогда не сможет жить в его образе. Кроме того, Элизиус говорил, что это может стать его последним перевоплощением. Но если Уил не сможет достичь конца Оживления, став Селимусом, это может означать бесконечную жизнь для перевоплощенных тел. Или, наоборот, подумал мальчик. Может быть, Уил умрет в теле одинокого стражника, от стрелы, выпущенной ему в спину. Финч понимал, возможно, даже лучше, чем Уил, что в любом из своих образов его друг может умереть как от несчастного случая, так и от естественных причин. Оживление происходило только в том случае, если убийца связан с Уилом посредством оружия или прикосновения, вот почему Миррен не смогла использовать магию для своего спасения. Она умерла на костре, привязанная к столбу. Ее жизнь унесло пламя.
Его размышления прервал Нейв.
Нам лучше продолжить путь. Здесь мы подвергаемся опасности.
Финч встал, перекинул через плечо мешок и, застегнув пуговицы на куртке, последовал за собакой.
О чем ты думаешь? — спросил Нейв.
Финча удивил вопрос. Собака редко задавала вопросы житейского уровня.
— О Миррен, — ответил он.
Да?
— Я спросил Элизиуса, почему она не спасла себя с помощью Оживления, и он объяснил. Миррен знала, смерть к ней придет не от руки человека, ее погубит пламя. Оживление не могло ее спасти, поэтому она решила отомстить. Лучше бы она этого не делала, — сказал он с горечью.
Это не изменило бы судьбу Уила, — мягко заметил Нейв. — Селимус все равно послал бы его в это злосчастное путешествие в Бриавель. Уил умер бы от меча Ромена, Илена, без сомнения, распрощалась бы с жизнью в тюрьме, а Герин погиб в Скалистых горах.
Финч угрюмо кивнул.
— Да, ты прав.
Я не одобряю того, что сделали Миррен и Элизиус, но жизнь Уила была предрешена с того момента, когда Селимус занял трон. Может быть, ты прав, когда смотришь на Оживление как на дар, а не как на проклятие.
Финч прижался к большой голове Нейва, услышав одобрительные нотки в голосе друга. Существование Оживления среди людей нельзя оправдать, но, возможно, что-нибудь хорошее из него все-таки может получиться. Он вспомнил об эконе, который почти убил Уила в Скалистых горах. Если бы чудовище преуспело в своем намерении, этот день стал бы последним в жизни Уила, потому что, как сказал Элизиус, магия действует только между людьми. Они должны быть благодарны Лотрину, если тот еще жив. От смелости этого человека зависела судьба целого королевства.
Финч не знал, достаточно ли отчетливо он высказал эту идею в своих мыслях, оказалась ли она доступна Нейву. И только когда тот ответил, мальчик понял, что необходимо более тщательно контролировать свои мысли.
Финч, неужели ты не понимаешь, что участь всех трех королевств лежит на твоих плечах? — сказал Нейв. — Именно от твоих действий, а не Лотрина, Кайлеха, Селимуса, Валентины и даже Уила зависит их спасение. Ты вершишь их судьбы. Именно поэтому тебя называют Спасителем.
По худому лицу мальчика потекли слезы. Я — жертва, подумал он, вскарабкавшись на небольшой выступ. Что ж, так тому и быть.
Глава 16
Рашлин очнулся и тут же пришел в ярость, почувствовав, что чьи-то руки вытирают пот у него со лба. Размахнувшись, он ударил по лицу ухаживающую за ним сиделку, до крови разбив ей губу.
— Убирайся отсюда, женщина! — заорал он, пытаясь собраться с мыслями и понять, где находится. Комната была незнакомой.
— Подожди! — окликнул он сиделку, направившуюся к выходу. Та повернулась, из верхней губы, образуя длинную красную дорожку, текла кровь. Рашлин прочитал в ее глазах ненависть.
— Где я? — потребовал он ответа. — Почему я не в своем доме?
— Король попросил нас ухаживать за вами, пока вы полностью не поправитесь, — угрюмо ответила она, дотронувшись до окровавленного рта. — Он сказал, что вам бы не понравилось чье-то присутствие в вашей спальне.
Рашлин словно не замечал на лице женщины кровь.
— Как долго я здесь нахожусь?
— Два дня.
Ответ привел его в ярость.
— Где король?
— Его нет в крепости. — Женщина произнесла эти слова как угрозу. — Он уехал с гренадинцем в тот же вечер, когда с вами произошел припадок.
Она кого-то окликнула, и в комнату вошел мужчина. Заметив разбитую губу женщины, он мрачно посмотрел на Рашлина.
— Полагаю, я здесь теперь нежеланный гость, — сказал тот горцу.
— Вы всегда были нежеланным гостем, барши, — ответил мужчина, нисколько не растерявшись. — Мы позволили оставить вас в нашем доме по просьбе короля. Моя жена хорошо за вами ухаживала.
— Я сожалею о такой странной форме благодарности, Ролло, — ответил Рашлин, теперь узнав пару. Женщина была повитухой и умелой сиделкой, а мужчина — надежным, опытным воином Кайлеха. Неразумно было их оскорблять.
— Прошу прощения, Кайлан, — сказал он, медленно поднимаясь на ноги. У него все еще кружилась голова. — Я, наверное, еще не полностью очнулся тогда. Приношу извинения за недопустимый поступок.
— Уйди, мразь, — потребовал мужчина.
Рашлин не удивился. Когда рядом не было Кайлеха, горцы не спешили проявлять к нему уважение, как делали это в присутствии короля.
— Поостерегись, Ролло. Я знаю, твоя дочь беременна. Мы же не хотим, чтобы с ребенком случилось что-нибудь плохое? — сказал Рашлин вполне миролюбиво.
Мужчина буквально зарычал от ярости, ринувшись к барши, но жена удержала его.
— Не надо, Ролло, — сказала она, придя в ужас от слов Рашлина и моментально забыв про разбитую губу. Гордость женщины была разорвана в клочья, а умоляющий взгляд заклинал барши оставить ее семью в покое.
«Так-то лучше», — подумал Рашлин, ухмыляясь при виде испуганного Ролло и наслаждаясь страхом в его голосе. Однажды он заставит их заплатить за свое унижение. Барши вышел из душного дома и глубоко вдохнул свежий воздух ночных гор. Дохромав до ближайшего родника и напившись прозрачной, чистой воды, прибавившей ему сил, он смог добраться до своего одинокого жилища.
Оказавшись внутри, он запер дверь и дважды проверил замки. Только тогда Рашлин почувствовал себя спокойнее. Что произошло? Он знал, такие периоды, когда он перемещался в свою другую сущность, были достаточно длительными, но не имел понятия, что это может продолжаться в течение двух дней. Раньше подобные приступы занимали не больше половины дня и тоже пугали его. Но два дня! Обычно во время этих черных периодов, как он их называл, Рашлин продолжал контролировать себя и действовал вполне осмысленно, лишь ощущал себя кем-то другим. Нельзя сказать, что ему не нравилась его другая сущность, потому что тогда он становился уверенным в себе и изобретательным. Обострялась способность к мышлению, в этот момент ему в голову приходили самые замечательные идеи. В таком состоянии он начинал чувствовать себя непобедимым. Ни одно из знакомых ему средств не могло вызвать это ни с чем не сравнимое ощущение всевластия — предвестника власти над природой, которую он однажды обретет.
