— Ты уверена, Зу-Зу? Действительно все? — Две женщины расположились в оранжерее за чашкой чая.
— О да! Я ловила его в темном коридоре, я практически в открытую приглашала его к себе в комнату, совершенно недвусмысленно касалась его руками — он остался равнодушен!
Графиня де Фонболар задумчиво поджала губы.
— Ты в этом деле специалист, Зу-Зу. Если он отвергает твои ухаживания…
— Уверяю тебя, он даже не смотрит на других женщин! Факты говорят сами за себя, Симона. Почему бы тебе не оставить эту затею?
Графиня с намеренно громким стуком поставила чашку на блюдце.
— Ты неправильно истолковываешь мои намерения, друг мой. Я совсем не этого добиваюсь! Я хочу не поссорить их, а, наоборот, соединить!
— Они и так вместе, — отмахнулась от нее Зу-Зу. — Чего тебе еще нужно?
— Гораздо большего.
Графиня Замбо похлопала подругу по коленке.
— Понимаю, но иногда лучше, когда эти дела идут естественным путем. Вероятно, в данном случае нам не стоит вмешиваться. — Она пожала плечами, выражая этим чисто французским движением свое отношение к странностям любви.
— Глупости! Я ее бабушка и обязана вмешиваться!
Женщины посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Ты замечаешь, что Хлоя почти не разговаривает со мной? Что она должна обо мне думать?
Графиня отмела ее сомнения:
— Хлоя справится со своими чувствами. Она никогда не была злопамятной. В этом отношении малышка очень похожа на свою бабушку, — многозначительно взглянула она на Зу-Зу.
Та недовольно поморщилась.
— Ты так до конца и не простила меня за тот единственный случай с Морисом?
— Я не желаю обсуждать это.
— Послушай, моя дорогая Симона, давай наконец поговорим откровенно. Какое это имеет значение после стольких лет?
Так было всегда: как только они касались запретной темы, графиня начинала сердиться. Зу-Зу безошибочно угадывала это, потому что движения ее подруги становились резкими, речь делалась отрывистой.
— Я же сказала — не будем обсуждать это!
— Нет, будем! — Зу-Зу тоже поставила чашку. — Почему ты не вышла замуж за Мориса? Ты не любишь его?
— Разумеется, я его люблю! Но это совершенно не относится к делу!
— Значит, это все из-за того, что произошло между нами много лет назад?
— Нет! — Графиня сделала глубокий вдох. — Я простила его за это.
— Как благородно с твоей стороны, Симона. Особенно если учесть, что его не за что было прощать.
Графиня недоверчиво взглянула на подругу.
— И ты хочешь, чтобы я в это поверила? Зу-Зу, ты же спала абсолютно со всеми! Почему же Морис стал исключением? Ведь он в ту ночь находился в твоем замке.
Зу-Зу хлопнула ладонью по столу; чай выплеснулся из ее чашки на вышитую скатерть.
— Я не спала со всеми!
Графиня насмешливо фыркнула.
— Ладно… я спала почти со всеми — кроме Мориса.
— Если это правда, то почему?
— Я хотела, можешь не сомневаться. Он был очень красив и обаятелен. Но он не захотел.
Это не могло не удивлять. В молодости Морис имел репутацию гуляки, любителя хорошеньких женщин.
— Но почему?
— Он любил тебя, Симона. — Зу-Зу тяжело вздохнула. — Он всегда любил тебя.
Графиня онемела от изумления. Преданный Морис? В те времена?
Зу-Зу откинулась на спинку стула.
— Я никогда не могла этого понять.
— Ты хочешь сказать, что он никогда…
— Совершенно верно.
Графиня де Фонболар некоторое время молча переваривала эту информацию.
— Но если причина не в той злополучной ночи, то почему же ты не вышла за него замуж, Симона?
— Потому, что это помогает мужчинам сохранять форму. Они обожают охоту, и я полагаю, ожидание только возбуждает их.
— Двадцать лет?
— Я не хочу это обсуждать, — надулась графиня.
— Очень хорошо, — снова вздохнула Зу-Зу. — Ну а что касается Джона, я по-прежнему считаю, что ты должна оставить их в покое. Джон не проявляет ко мне никакого интереса, а Хлоя, похоже, не собирается играть роль ревнивой жены.
Графиня задумалась. Возможно, разумнее позволить событиям развиваться естественным путем.
— Симона?
— Что? — рассеянно откликнулась она.
Замбо в некотором смущении принялась обмахиваться веером, и уголки ее губ дрогнули.
— Как ты думаешь, Жан-Жак не слишком молод для меня?
Подруга подняла на нее изумленный взгляд:
— Зу-Зу!
Отдыхавший в своем обычном убежище в оранжерее Морис Шевано начинал приходить к выводу, что именно здесь раскрываются тайны обитателей «Приюта изящества».
— Как, черт побери, тебе удалось забрать его у нее?
Хлоя только что вручила Джону модель парусника. Они отдыхали перед обедом в своих апартаментах. Она самодовольно улыбнулась.
— Я заключила с ней небольшое пари на результат заезда.
На чувственных губах Джона заиграла легкая улыбка.
— Ты ставила на меня, сверчок? Даже после того, как видела вороного?
— Конечно!
Джон со смехом покачал головой.
— Тебе повезло, что Шнапс оказался на дороге. В противном случае… или так и было задумано — вывести шейха из игры? — Он насмешливо поднял бровь.
Хлоя рассмеялась.
— Честно говоря, я об этом не думала. Я была полна решимости снять парусник с ее головы. Она очень неохотно расставалась с ним.
Джон посадил ее к себе на колени.
— А как тебе удалось уговорить ее заключить пари? — Он ткнулся носом ей в щеку.
— Это было совсем нетрудно. Помнишь ту старую уродливую лошадку на твоем письменном столе? Металлическую, с желтыми глазами из стразов? Она сказала, что эта вещица будет выглядеть потрясающе в ее волосах, особенно во время скачек. Я, естественно, согласилась.
Джон неожиданно замер.
— Ты ведь не на нее спорила, правда? — слабым голосом спросил он.
— На нее. — Хлоя повернулась к мужу, обеспокоенная его странным молчанием. — В чем дело? Тебе что, это старье нравится, да?
— Лошадка принадлежала моей матери, — тихо ответил он.
Хлоя почувствовала угрызения совести.
— О, Джон, я же не знала!
— А глаза у нее не из стразов, а из желтых бриллиантов.
