«Горгоньи головы» чихнули. Кончилось тем, что каждый из группы прошел через обонятельную процедуру.
– Ничего не понимаю! – Барнер покачал головой. – Почему за все это время у них отказала только система охраны?
– Причем очень своеобразно отказала – чтобы помочь нам, – добавил Николс, ласково поглаживая панцирь одной из «горгоньих голов». – Они ведь могли с такой же легкостью не впустить никого в эту башню.
– А почему вы решили, что сломались именно они? – спросил Перес. – С таким же успехом можно свалить перемену в их настроении на коммуникационные неполадки. Допустим, к примеру, что повсюду в башне были установлены охранные приспособления и эта система не сработала. И вдруг «горгоньи головы» обнаруживают здесь нас. Но ведь автоматическая охрана ни за что бы не пропустила никого, кому вход сюда запрещен. Вывод напрашивается сам собой: значит, у нас был допуск. Понимаете? А так как нас не было в их списках важных персон, они поспешили заполнить этот пробел в своей электронной памяти.
– Хитро закручено, – проворчал Хафнер. – Неужели они такие тупые?
Перес пожал плечами:
– Ну не знаю. Я не раз пользовался подобными уловками. В запретную зону трудно попасть, но если уж попал, дальше все будет в полном порядке.
– Ладно, что бы там ни было, – Хафнер не стал спорить, – благосклонность «горгоньих голов» будет очень кстати, когда сюда приедут антропологи. Не думаю, что им понравится работать, если у них за спиной будут извиваться эти змеи.
Мередит нахмурился.
– Что за антропологи?
– Ну, назовем их лингвистами. Люди, которых мы позовем сюда, чтобы перевести все это. – Он махнул в сторону панели управления.
– Наверное, понадобятся и компьютерщики, – прибавил Николс. – А также математики, физики…
– Подождите-ка, – прервал его Мередит. – А где вы собираетесь найти всех этих людей?
Николс заморгал.
– А как мы нашли доктора Чанга и его группу? Надо просто со следующим шаттлом выслать на Землю список с перечнем необходимых нам специалистов.
Мередит посмотрел на вытянувшееся лицо Переса. По вполне понятным причинам полковник не афишировал новости об ультиматуме совета и о насильственной высылке Чанга. Оказалось, противная сторона тоже хранила молчание.
– Так получилось, доктор, – сказал он Николсу, – что господина Чанга нет на Астре. Он уехал, повинуясь решению совета, который отстранил лиц, не имеющих нашего гражданства, от производственных объектов прядильщиков. – Он склонил голову перед Пересом в притворном почтении. – Если, конечно, совет не соблаговолит отменить свое указание.
Перес вспыхнул – не то от гнева, не то от смущения: этого Мередит не понял.
– Это решение было вызвано опасением, что кто-то посторонний наложит лапу на нашу собственность, а потом обречет нас на голодную смерть. Такая опасность все еще существует.
– А вам не кажется, что это звучит несколько мелодраматично? – заворчал Хафнер. – Сейчас не девятнадцатый век. Вы ведь понимаете, что мы не дикие аборигены, которые будут покорно наблюдать за тем, как Прялку растаскивают на части и вывозят на Землю.
– Но у нас могут украсть ее секрет, – упорствовал Перес. – Кроме того, мы ни в ком из землян не нуждаемся. У ктенкри есть компьютерные программы, которые могут расшифровать любой неизвестный язык, – мне говорили, что они перевели основные земные языки за неделю.
– У них, кроме базы данных, есть еще сотни тысяч радио– и телеканалов, – возразил Николс. – А что есть у нас? Только набор кнопок и клавишей.
Лицо Переса сохраняло каменное выражение, но Мередит почувствовал, что он готов уступить.
– Ну что ж, – сказал Перес, глядя на Мередита, – мы можем пригласить группу исследователей – но она должна быть небольшой и… интернациональной. Соблюдать меры предосторожности необходимо.
– Но почему группа должна быть интернациональной? – недоуменно спросил Барнер. – В США есть какие угодно специалисты.
– Давайте не будем спорить насчет этого сейчас, – вмешался Мередит. Он не хотел пикироваться с Пересом в присутствии Хафнера и Николса; припасенные им угрозы лучше будет произнести с глазу на глаз. – Кого пригласить, мы подумаем после того, как точно определим, в ком именно нуждаемся, и после того, как совет примет решение, стоит или нет поднимать шумиху вокруг этой проблемы.
– В таком случае надо возвращаться домой. – Хафнер пожал плечами. – Здесь наверняка еще очень много интересного, но за оставшееся время у нас все равно не получится все осмотреть.
– Идея недурна.
Мередит шагнул к окну и, выглянув, посмотрел на стену пещеры, прикидывая, где может находиться помеченный ими вход в тоннель. Отсюда видны были еще два проема: один, должно быть, вел к гравитатору, находившемуся под кратером вулкана. В первую очередь надо сделать подробную схему всего лабиринта, решил он, затем тщательно осмотреть башню и другие центры управления. А потом… починить найденный им экскаватор? Возможно. Будет любопытно взглянуть, какую роль отводили ему во всем этом спектакле… и почему он не закончил свою работу.
– Да, вы правы, – вздохнув, сказал он и отвернулся от окна. – Здесь так много интересного, что за один день всего не осмотришь. Давайте возвращаться.
ГЛАВА 20
С первой салфеткой Кармен управилась в два счета, а вот вторую пришлось почему-то сворачивать четыре раза, пока не получилось так, как положено. Установив белую пирамидку в центре тарелки, она отступила на шаг, чтобы окинуть взглядом всю картину. «Кошмар, – решила она. – Салфетки со звездочками на тарелках армейского образца. Мисс Америка на корабельной верфи. Ну да ладно. Скорее всего, Питер не обратит на это внимания ».
Последняя мысль была недалека от истины. Не оттого, что Хафнер был невоспитанным – иначе она вряд ли получала бы такое удовольствие от общения с ним. Просто прошедшие недели были очень беспокойными, а последние четыре дня совсем вымотали его. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить его в Юни поужинать.
Она добилась своего, но тут же встала новая проблема. Она знала Хафнера почти четыре месяца и относилась к нему по-дружески, не испытывая тех чувств, которые можно было бы отнести к разряду романтических. Тогда почему же она так скучала по нему все то время, пока он рыскал в окрестностях Мертвого моря? Почему она лезла из кожи вон, чтобы превратить этот вечер во что-то особенное? «Может, я просто забыла, что значит настоящая дружба, – подумала она. Эта мысль и сама по себе была достаточно грустной. – Да, не о чем и раздумывать: надо начинать нормальную жизнь».
В дверь постучали. Она с удивлением взглянула на часы. Хафнер никогда не опаздывал, но приходить раньше тоже не было в его обычаях. Хотя какая разница? У нее все готово. Улыбаясь, она отворила дверь.
– Привет, Кармен. Можно войти? Ее улыбка растаяла.
