Он по-прежнему старался не встречаться с ней глазами.
– Эмори, мне очень жаль, – сочувственно пробормотала Эвис.
– Спасибо, дорогая. Мне до сих пор неприятно говорить о том, что произошло тем вечером. Стоит мне только вспомнить об этом, как я мысленно переношусь в прошлое. Мне кажется, что я вновь стою в той комнате… вижу эту сцену… ощущаю на себе все эти взгляды, а потом начинаю оправдываться, пытаясь доказать, что не виноват, но никто мне не верит…
Эвис почувствовала острый укол вины – и в очередной раз попеняла себе за доверчивость.
– Спасибо, Эмори, – мягко проговорила она. – Представляю, как вам нелегко вспоминать этот ужасный случай.
Данное Эмори объяснение показалось Эвис на редкость логичным. На душе у нее сразу полегчало – тем более что Эмори во время прогулки держался безупречно, ни разу не дав ей повода усомниться, что его чувства к ней не выходят за рамки дружбы. Выходит, Бэннинг ошибался на его счет, подумала она. И точно камень разом свалился с ее плеч.
А в это время Бэннинг, решивший прогуляться верхом в Гайд-парке, угрюмо трусил рысцой, занимаясь уже привычным для себя делом, а именно – перебирая в уме способы убедить Эвис выйти за него замуж. В конце концов, он пришел к выводу, что ему необходимо поговорить на эту тему с Дженетт, но только так, чтобы его младшая сестренка ничего не заподозрила. Потому что если Дженетт узнает, что он говорит о ее лучшей подруге, она устроит ему такую жизнь, что он своими руками затянет у себя на шее петлю.
– Вы сегодня в одиночестве, Селби?
Моргнув от неожиданности, Бэннинг обернулся, и первое, что бросилось ему в глаза, была сардоническая усмешка на лице Сомертона. Он настолько погрузился в свои невеселые мысли, что даже не слышал, как тот подъехал почти вплотную.
– А что случилось с вашей приятельницей?
Бэннинг вдруг почувствовал, что начинает потихоньку закипать.
– Это вас не касается! – резко бросил он.
В ответ Сомертон невозмутимо пожал плечами:
– Возможно, вы правы. Но я подумал… как странно, что вы едете верхом в гордом одиночестве, в то время как ваша леди катается с Биллингсуортом вдоль Серпентайна.
– Что?! – рявкнул Бэннинг, напрочь забыв о том, что дал себе слово в разговорах с Сомертоном не выходить за рамки светской любезности.
– Они сейчас там катаются – Биллингсуорт и мисс Коупли, – терпеливо, как глухому, объяснил Сомертон. – Вдвоем. В качестве компаньонки мисс Коупли взяла с собой горничную.
С этими словами Сомертон, повернув коня, поскакал в сторону.
Бэннинг, решив, что времени терять нельзя, дат шпоры коню и галопом погнал его к берегу. Спустившись к воде, он натянул поводья и, привстав в стременах, окинул берег внимательным взглядом. День выдался чудесный. Погода стояла на редкость теплая, по дорожкам катились экипажи, немало было и таких, кто, подобно Бэннингу, предпочел проехаться верхом. Он мрачно подумал, что никогда не видел в парке такого количества любителей прогуляться на свежем воздухе. Поскольку ему никогда и в голову не приходило рассматривать, в каком экипаже разъезжает Биллингсуорт, Бэннинг слегка растерялся – он понятия не имел, как узнать его среди десятков других, которыми сейчас кишел Гайд-парк.
Внезапно один открытый экипаж чем-то привлек его внимание. А может, он просто заметил дамскую шляпку, запомнившуюся ему еще со времени их поездки в Саутуолд. Как бы там ни было, руки Бэннинга сжались в кулаки. Больше всего на свете он сейчас жалел, что не может пристрелить Биллингсуорта. Жаль, что это невозможно. Подумав об этом, он свирепо выругался и, повернув лошадь, поскакал домой. Если ему не под силу научить уму-разуму эту упрямицу, мрачно подумал Бэннинг, то высказать ей, что он думает по поводу ее прогулок с Биллингсуортом, ему никто не запретит!
Грантем распахнул дверь и, увидев на пороге лорда Селби, тут же открыл рот, собираясь что-то сказать.
Но Бэннинг не дал ему это сделать. Отстранив пожилого дворецкого, он с мрачным видом прошел мимо него в холл.
– Не трудитесь, милейший! – рявкнул он. – Я знаю, что вашей хозяйки нет дома. Так что когда она появится, передайте ей, что я жду в ее кабинете.
– Милорд… – неуверенно начал было Грантем, но Бэннинга уже и след простыл. Обернувшись, дворецкий с ужасом заметил, что граф уже поставил ногу на ступеньку лестницы. – Милорд! – в полном отчаянии завопил он вдогонку. – Милорд, вы должны понимать, как это… как это неприлично с вашей стороны! Мисс Коупли – незамужняя девица! Вы не должны врываться в ее дом столь неподобающим образом!
– Грантем, – обернувшись, бросил через плечо Бэннинг, – если вы намерены выставить меня за дверь, тогда позовите себе на подмогу кого-нибудь из лакеев покрепче, потому что мне необходимо срочно поговорить с вашей хозяйкой. И чтобы помешать мне, вам придется силой вышвырнуть меня из дома!
От этого заявления старик дворецкий даже опешил. Но потом лицо его вдруг просветлело и на губах мелькнуло нечто вроде улыбки.
– Эээ… думаю, я вас понял, милорд. Может быть, желаете освежиться, пока вы… эээ… ждете?
Бэннинг вытащил из кармана фляжку с бренди и помахал ею в воздухе.
– Благодарю вас, Грантем, у меня все с собой.
Опустившись в кожаное кресло у камина, где в это время года не разводили огонь, Бэннинг принялся ждать. Время тянулось бесконечно. Чуть слышно тикали каминные часы, томительно долго отсчитывая минуты. Прошел час, фляжка с бренди уже опустела наполовину, а Эвис и не думала возвращаться. Бэннинг почувствовал, что теряет терпение. Упрямство Эвис сводило его с ума. Как она может разъезжать в экипаже с этим ублюдком – после того, что он рассказал ей о нем? Что, если он нравится ей куда больше, чем она говорит? В конце концов, подыскивая мужчину на роль своего первого возлюбленного, она остановила свой выбор именно на Биллингсуорте, напомнил он себе. И хотя Эвис всегда утверждала, что Биллингсуорт никогда не вызывал у нее никаких чувственных желаний, возможно, теперь, после разрыва с ним, Бэннингом, она сочла его достаточно привлекательным… Будь все трижды проклято!
– Мне передали, что у меня гость, – раздался с порога нежный голос Эвис. На измученного ожиданием Бэннинга он подействовал как глоток чистого морского воздуха в жаркий день.
Обернувшись, он посмотрел на нее – и продолжал смотреть, пока у нее не вырвался досадливый вздох.
– Зачем ты приехал, Селби? – устало поинтересовалась она.
– Закрой поплотнее дверь, Эвис.
Она с тревогой измерила взглядом расстояние между ним и дверью.
– Не думаю, что это хорошая мысль, – в растерянности пролепетала Эвис.
Бэннинг, одним махом опрокинув в горло все, что еще оставалось во фляге, встал.
– Не слишком хорошая идея? Вот как? – Он рассмеялся. – А разъезжать с этим ублюдком в экипаже е одной только горничной в качестве компаньонки – это, по-твоему, хорошая идея, так?
