Миссис Жилина горбится над своим чаем, скрывая от меня лицо. Я могу только представлять себе, каково ей сейчас. Что касается меня, то моя дружба с Андреем умерла в подвале библиотеки мистера Розье, пав жертвой растущей уверенности в том, что беспорядочные метания Андрея каким-то образом привели к убийству Дженны. Слишком много совпадений, чтобы прийти к другому выводу.
— Но почему этого не обнаружили? — просто спрашивает миссис Жилина. — И почему Кате ничего не известно?
— Именно этого я и не мог понять сначала. А потом я вспомнил, как Катя говорила мне, что Уильям Терндейл продает свои акции в «Терндейл и компании». Думаю, он постепенно вычислил, что делает Андрей, уволил его и составил план, как возместить потери. Терндейл никому не рассказал о краже, потому что он собирается продать свою долю акций в «Терндейле» ничего не знающему покупателю, а потом использовать полученные деньги, чтобы выкупить поддельные акции — решить проблему с помощью собственных денег до того, как правда станет кому-нибудь известна.
— И опять-таки, — возражает миссис Жилина, — я не понимаю. Зачем ему это делать?
— По двум причинам. Во-первых, компанию можно продать гораздо дороже, если она будет работающим концерном, а не покалеченной громадиной, вокруг которой стягивается кольцо инспекторов. Если никто не узнает, что у компании проблемы, то доля акций Терндейла будет стоить гораздо больше миллиарда. В такой ситуации Уильяму Терндейлу хватит денег на то, чтобы выкупить поддельные акции, и при этом у него останется достаточно, чтобы уйти с честью, а возможно, и остаться в правлении в качестве члена совета директоров.
— А вторая причина?
— Гордость. Только представьте себе, что скажет пресса. Уильям Терндейл, один из умнейших и подлейших дельцов Уолл-стрита, потерял больше миллиарда долларов по вине одного-единственного работника, а компания, основанная его отцом, оказалась на коленях. Человек вроде Уильяма скорее покончит с собой.
Несколько минут проходят в молчании.
— Какие последствия это может иметь для Андрея? — удивительно спокойно уточняет миссис Жилина.
— Ответ на этот вопрос вам известен, — ровно отвечаю я. — На данном этапе ему совершенно ничем нельзя помочь. Я беспокоюсь о Кате.
— Почему? — резко спрашивает она.
— Если правда будет обнародована, компания рухнет, а Уильяму грозит тюремное заключение за ее утаивание. Катя второй человек в компании, а Андрей — ее брат-близнец. Кате придется основательно помучиться, пытаясь убедить всех и каждого, что она была совершенно не в курсе происходящего. В самом лучшем случае, Комиссия по ценным бумагам и биржам предъявит ей обвинение в неспособности делать финансовый прогноз и запретит работать в биржевых компаниях.
— А в самом худшем?
— Не хочу гадать на кофейной гуще. Тюрьма — вполне реальный исход.
— Понятно, — мягко говорит миссис Жилина. — Спасибо, что так хорошо все объяснили. Если допустить, что вы правы, может ли Уильям осуществить свой план?
— Вы хотите знать мое мнение? Ему и миллиона лет на это не хватит. Совершенно невозможно, чтобы более или менее осмотрительный покупатель не обнаружил фальшивых бумаг на миллиард долларов. Терндейл, должно быть, сошел с ума.
Твердой рукой миссис Жилина поднимает свою мензурку с чаем и крутит ее вокруг оси, наблюдая, как крошечные чаинки вращаются подобно листьям на сильном ветру.
— Вы предположили, что вашу жену убил человек, охотившийся за Андреем, — продолжает миссис Жилина. — Вы считаете, этим человеком был Уильям Терндейл?
— Нет. — Я рассмотрел эту возможность довольно давно. — Как бы ни сердился Терндейл, ему лучше, чтобы Андрей оставался в тени. Привлекать любое вмешательство извне — последнее, чего он сейчас хочет.
— Но тогда кто?
Я пожимаю плечами, не желая и дальше делиться своими соображениями. Первым номером в моем списке все еще идет Лиман, но я все больше и больше подозреваю в этом Владимира. Готов поспорить, что основной его задачей была подделка сертификатов акций для Андрея. Если так, то Владимир был жизненно необходим Андрею, чтобы его схема продолжала работать, и Владимир мог использовать эту зависимость, чтобы получить место в клинике. Нетрудно представить себе Владимира в роли наемника, работающего на террористов. Каким бы невероятным это ни казалось, но возможно, Дэвис все же говорил правду. Возможно, Андрей обнаружил, что делал Владимир, и потому сбежал, а в таком случае Владимир непременно должен разыскивать его.
— Итак, — ровно говорит миссис Жилина, — что я должна делать?
— Рассказать мне, где сейчас Андрей. Чем больше я узнаю о том, что случилось, тем больше я смогу помочь Кате.
Она снова вонзается в меня взглядом.
— Вами движет желание помочь Кате?
— Это одно из желаний. — Я не отвожу взгляда. — Я никогда не хотел обидеть ее. И я хочу загладить свою вину.
— А чего еще вы хотите?
— Отомстить. Кто бы ни убил мою жену, он должен заплатить за это.
— Око за око, зуб за зуб. — Миссис Жилина медленно кивает. — Вот это я называю справедливостью. Я помогу вам, чем смогу, но я не знаю, где находится Андрей. Раз в несколько недель он оставляет сообщения на моем домашнем автоответчике, где говорит, что у него все хорошо и что мне не стоит волноваться.
Я разочарован, но у меня есть другие варианты.
— Вы, вероятно, можете сказать мне еще кое-что, — заявляю я. — Был ли когда-нибудь у Андрея родственник или друг семьи, которого он называл bon papa?
Уголок ее рта дергается — движение такое незначительное, что я бы пропустил его, если бы моргнул. Она что-то знает.
— Почему вы спрашиваете?
— Андрей использует дебитную карту, связанную с номерным банковским счетом в Люксембурге, и оплачивает ею поездки по личным делам. Если я смогу добраться до его счета он-лайн, то возможно, сумею выяснить, где он находится. Выражение «bon papa» используется у него как дополнительный вопрос при введении пароля. Думаю, ответом может быть имя — имя кого-то, кого он знал в детстве или в студенческие годы. Мне обязательно нужно это вычислить, если я хочу помочь Кате.
— Мне никто в голову не приходит, — напряженно отвечает миссис Жилина.
Я наклоняюсь вперед, чтобы попытаться уговорить ее, когда меня внезапно осеняет. Андрей как-то раз признался мне, что первопричиной трений между Катей и ее матерью был отказ миссис Жилина рассказывать своим детям что бы то ни было о бросившем их отце. Все, что было известно Андрею и Кате, — это то, что он был американцем, с которым их мать познакомилась в Европе. Возможно, Андрею удалось узнать какие-то детали. Возможно, этот bon papa приходится ему родственником не по материнской линии.
— Я вовсе не пытаюсь всколыхнуть неприятные воспоминания, — отмечаю я, намеренно стараясь быть уклончивым, чтобы пощадить гордость миссис Жилина. — Если вы откроете мне имя, я никому не сообщу об этом.
