— У нас нет ордера на арест. Он крепко спит, и мы не можем утверждать, что он был на месте преступления.
— Давай в виде исключения не побрезгуем на этот раз воспользоваться их же методами. Я из тех, кто рискует и побеждает.
— Хорошо, если вы хотите, я подыграю. Вряд ли это будет слишком трудно: он спит.
Такаги вышел из машины. Мурасава медленно последовал за ним.
Квартира располагалась на втором этаже. Они тихо постучали в дверь. Никто не ответил.
— Не заперто, — прошептал Мурасава, поворачивая дверную ручку.
Они вошли в помещение, не побеспокоившись даже снять обувь. Комната была почти пуста, за исключением дивана-кровати, стоявшего посредине. Укрывшись покрывалом, на нём спал человек.
Они включили свет, но он всё равно не проснулся.
Такаги быстрым движением надел наручники на худощавые запястья рук мужчины. И только в этот момент он повернулся и открыл глаза. Он посмотрел на Такаги, затем на Мурасаву, а потом снова на Такаги.
— Какого… — Тут наконец он заметил наручники: — Какого чёрта? Кто вы, чёрт возьми, такие?
— Вставай, Кобаяси. У нас ордер на твой арест. Убойный отдел. Мы знаем, что ты убил Сугимуру на Тайване.
— Покажите мне ордер.
— В чрезвычайных ситуациях мы имеем право предъявить его позже. Только попробуй сопротивляться, и мы сразу вырубим тебя, чтобы упростить дело.
— Подождите минуту.
Нельзя позволять ему и дальше вести разговоры. Такаги ударил мужчину в челюсть. Мурасава вздохнул.
— Вставай. У тебя нет времени даже одеться. Накинь на себя пальто или ещё что-нибудь.
Кобаяси поднялся. Его растрёпанные волосы и торчащий вихор ясно указывали на то, что он спал. Он оказался высоким и худым.
— Не выеживайся, а то заработаешь ещё один удар по лицу.
— Что, я даже одеться не могу?
— Не волнуйся, мы возьмём для тебя какую-нибудь одежду.
Мурасава схватил костюм с плечиков, висевших на гвозде в стенке. Такаги толкнул Кобаяси к двери. Тот был всё ещё без одежды, только пальто успел накинуть на плечи.
Мурасава сел за руль. Такаги устроился на заднем сиденье рядом с Кобаяси и говорил, куда ехать. Они отправились по дороге в противоположную сторону от главного управления полиции, но Мурасава хранил молчание и делал всё так, как приказывал его шеф.
— Куда мы едем? — спросил Кобаяси.
Парень был ещё довольно молод: года двадцать три, может двадцать четыре. На его левой руке красовалась забавная, слишком большая повязка.
— Я спросил: куда мы едем?
— За это можно и получить, да, детка? — ответил Такаги.
Он схватил левую руку Кобаяси. Парень взвизгнул, как девчонка, потом согнулся пополам от боли, прижимая левую руку к груди, и начал тихонько стонать.
— Мы едем к набережной, господин, — произнёс Мурасава.
Такаги приказал ему повернуть к реке. Они находились где-то в районе Тоды[39]. На востоке занималась заря. Было только полшестого утра.
— Слушайте, парни, а вы на самом деле копы? — спросил Кобаяси.
— Конечно, копы. Посмотри, у нас наручники, полицейские блокноты и всё такое. Если хочешь, я могу и пистолет тебе показать.
— Что вы собираетесь со мной делать?
— Да просто немного навтыкаем тебе. Нам нравится удары отрабатывать на таких молокососах, как ты.
Такаги снова схватил парня за левую руку.
— Хватит! Мне больно! У меня там травма!!!
— Ты настоящий трус, малыш. Как же ты решился самому себе палец отрезать?
— Копы так себя не ведут.
— Но это лучше, чем то, что делают ваши ребята, правда? Мы по крайней мере никого не убиваем.
Мурасава закурил сигарету. Он ещё ни разу не обернулся назад.
— Итак, ты ездил на Тайвань?
— Да, но я никогда никого не убивал. Такаги нащупал через бинт мизинец на руке парня. На лбу Кобаяси выступил пот.
— Нам уже многое известно. Вы, возможно, кого-то наняли, чтобы сделать это сразу же, как только ты вернулся сюда. Иначе Рейко всё ещё была бы жива. А у тебя все пальцы были бы на месте.
Он ещё сильнее сжал руку парня. Кобаяси громко взвизгнул.
— Как вы узнали, что Сугимура на Тайване?
Кобаяси затряс головой, и Такаги выпустил его руку. Звякнули наручники. Кобаяси сидел и скулил, боясь вздохнуть.
— Лучше тебе рассказать нам всё, что знаешь, малыш. У нас времени — вагон. Слушай, да у тебя кровь идёт.
Повязка Кобаяси покрылась красными пятнами. Такаги достал «Голуаз» и начал щёлкать зажигалкой.
— Хочешь, кровью истечь? Или может как-то остановить кровотечение? Могу сигаретой прижечь.
Такаги подумал, что это растянется на полдня. Комнату для допросов в полицейском участке, где он мог бы действовать жёстко, обещали дать на две недели, может быть на три. Но это лишь первая часть дела. В глубине души его одолевали мучительные сомнения, которые с течением времени становились всё более и более сильными. В любом случае им потребуется не меньше чем полдня, чтобы сломать парня. А Такаги не мог так бездарно тратить время.
— Кстати, даже и не думай, что мы простые полицейские. Больше ничего тебе не скажу. И вопросов задавать тебе тоже больше не собираюсь. Когда я в следующий раз открою рот, ты можешь лишиться ещё одного пальца. А может быть, даже и глаз потеряешь.
Из внутреннего кармана пиджака Такаги вытащил пластиковую коробочку с маленькими пакетиками. Амфетамины.
Наркотик продавали на улице: двадцать тысяч иен за весь пакет. Был один дилер в районе Икебукуро, за которым он следил в течение некоторого времени. Потом он оставил его в покое на случай, если вдруг когда-нибудь потребуется использовать. В основном постоянными покупателями дилера были девчонки, работающие всю ночь в баре, которые шли домой после ночной смены.
Когда Такаги схватил торговца, у него оставалось два пакета.
— Ты знаешь, что это, а? — спросил Такаги.
Он достал один порошок из пластиковой коробочки и дал Кобаяси взглянуть на то, что находится внутри.
— Нам нужна информация, и мы тебе за неё заплатим. — Он закрыл коробочку и снова положил её в большой пакет. Теперь уже Мурасава обернулся и посмотрел на заднее сиденье. — Вот и всё, что я хотел тебе сказать. И я не буду объяснять, сколько мы можем ждать.
Такаги положил полиэтиленовый пакет таким образом, чтобы Кобаяси мог его видеть, затем скрестил руки и замолчал. Мурасава тоже ничего не говорил; он положил руки на руль и откинулся на спинку сиденья.
