Фанни не знала, смеяться ей или плакать, и решила, что не стоит портить первый вечер слезами, и рассмеялась. Об остальном можно побеспокоиться потом, когда придет время.
— И в этих туфлях действительно можно ходить?
— Чтобы к ним привыкнуть, мне пришлось тренироваться несколько месяцев, но теперь я почти не спотыкаюсь. И даже бегаю. Так, давайте посмотрим, что мы можем придумать для вас.
— А что, если я пойду вот так, как есть? Сделаем вид, что я какая-нибудь ваша родственница, которая приехала издалека и которая… ну, не успевает за модой. Мне нужно время, чтобы освоиться с новым… э… стилем.
— Ну, по крайней мере, позвольте мне поправить вам волосы. Так… сережки и немного румян. Я вас понимаю, так что не беспокойтесь, меня вы не смутите.
Фанни хотелось нырнуть под кровать и спрятаться там от всех. Кто кого смутит?! Если бы Бесс в таком вот наряде заявилась в Шэмрок, то ее изгнали бы оттуда с позором. Добропорядочные граждане города назвали бы ее шлюхой и развратницей, даже не наводя о ней справок. Именно так отозвались они о матери Фанни, когда та бросила семью.
— Румяна великое дело, если правильно их положить. Думаю, будет неплохо вот здесь… на скулах… нет, повыше. У вас, Фанни, хорошие кости. Не беспокойтесь, совсем немного. Волосы соберем вот так, наверх… здесь выпустим несколько прядей. Это придаст вам загадочность. Сережки смотрятся прекрасно, ничуть не вызывающе. Отлично, Фанни. Как вы себя чувствуете? Все нормально?
— Нормально. А как вы, Бесс?
— Черт возьми, да. Давайте начнем наше приключение. У вас есть с собой деньги? Играть. Я вас всему научу. Один раз стоит попробовать. Если вы когда-нибудь решите продолжить, то я уже буду ни при чем, но сегодня… Сегодня я хочу, чтобы вы почувствовали себя частью города. О'кей?
— У меня в кошельке десять долларов. Я готова. И тоже волнуюсь.
— Так и должно быть. Устроим бал.
— О Боже, — только и сказала Фанни, когда они оказались в центре.
— Разве здесь не прекрасно? Вот это и называется Великий Белый Путь.
— И кто же платит за электричество?
— Какая разница?! Вперед, нам еще нужно припарковать где-то машину, а дальше пойдем пешком. Мне нравится, когда на меня смотрят. Как бы я хотела выступать на сцене. Уверена, что у меня получилось бы. Вертеть бедрами, кружиться. Да и у вас, Фанни, тоже бы получилось.
— Никогда! — в ужасе воскликнула Фанни. Она шла, зачарованная, не успевая поворачивать голову. Везде, куда ни глянь, казино и салуны. Слева манил огнями отель «Оверлэнд», справа из «Боулдер Клаб» доносилась музыка. А между ними другие клубы, маленькие и большие, бары, кафе, все ярко освещенные, всасывающие в себя посетителей — завсегдатаев и туристов.
— Пойдем, Фанни, хватит озираться, заглянем в бар Зала Сагева, попробуем знаменитый терновый джин с шипучкой. Не знаете? Я всегда выпиваю один, когда прихожу, и один, когда ухожу. Где-то около десяти обычно отправляюсь в кафе «Уайт Спот» перекусить. Можно есть и одновременно играть. Так все и делают. А вот и универмаг «Ронзоне». Видите, хотя он ночью и закрыт, но все равно освещен. Сюда можно прийти за покупками, у них шикарный выбор. Мой папа тоже оставляет в аптеке свет, чтобы все видели. Говорит, что это полезно для бизнеса.
— А это что такое? — удивленно спросила Фанни.
— «Пионер Клаб», — Бесс рассмеялась. — Вот попробуем наш шипучий джин и зайдем сюда. Эта вывеска высотой в пять этажей. Ковбой, а руки у него движутся взад-вперед. Держу пари, такого вам в Пенсильвании видеть не приходилось, а? Ее видно из любого конца Фремон-стрит. И, наверное, даже с железной дороги. Стоит посмотреть на пассажиров, как они вытягивают шеи, чтобы полюбоваться. Готовы, Фанни?
— Готова. — Фанни сама не знала, чего ждала, но только не этой шумной толпы, громкой музыки и грохота игровых автоматов. У нее уже гудело в голове. Она вспоминала, как проходила игра у них в Шэмроке, в подвале церкви: тихо, спокойно, упорядоченно. Доход шел всегда на ремонт самой церкви.
— Ну как? — спросила Бесс, усаживаясь на высокий стул у бара. — Я слышала, что этот бар и отделка зала обошлись в тридцать тысяч долларов. Пейте медленно, не спешите. Мужчины обычно так и вьются вокруг — все хотят меня угостить, но я говорю «нет».
Фанни пригубила напиток, огляделась: столько людей, и все пьют и играют. Женщины одеты примерно в том же стиле, что и Бесс. Ей было немного не по себе, казалось, что все только и делают, что глазеют на нее. Деньги и фишки переходили из рук в руки. Лица посетителей выражали самые разнообразные чувства: радость, нетерпение, ожидание, злость, страх, досаду и отчаяние. Она поделилась своими наблюдениями с Бесс.
— Победители и проигравшие. Вот и все. В прошлом году здесь один мужчина даже палил из револьвера. Об этом писали все газеты. Потом он застрелился, потому что проиграл все семейные сбережения. Так, конечно, играть нельзя. Приходя сюда, надо всегда иметь в голове план, определить для себя сумму, которую готов проиграть. Мой предел десять долларов. Если пристраститься, недолго и сундук с приданым проиграть. Хотя, разумеется, хотелось бы выиграть, чтобы купить набор столового серебра.
— Элизабет, а я тебя ищу. — Какой приторный, маслянистый голос. Фанни оглянулась: рядом с Бесс уже стоял мужчина. Одет, как щеголь, волосы напомажены и зализаны. Ей даже показалось, что за ухом у него застыла капелька жира. Лицо в оспинках, под ниточкой усов кривые, желтые от табака зубы. Темный двубортный костюм, светлосерая рубашка и кремовый галстук. Фанни он показался каким-то набальзамированным. Ей вдруг невыносимо захотелось уйти отсюда.
— Мэтти. Это моя подруга… Франсина. Приехала ко мне в гости из Нью-Йорк-Сити. Преподает в школе.
— Как насчет небольшого ужина, красавицы? — кивнув своей засаленной головой, спросил Мэтти. — Я угощаю.
— Извини, Мэтти, но мы не можем. Спасибо за приглашение. Поели уже. Я обещала Франсине показать город, ей надо пораньше вернуться домой. Может быть, как-нибудь на следующей неделе.
— Ты говоришь мне это каждый раз, Элизабет. — Он помахал у нее перед носом пальцем, на котором красовалось кольцо с бриллиантом.
— Думаю, тебе это только кажется, — игриво ответила Бесс. — Мы сейчас идем в «Боулдер Клаб». Хочешь, чтобы я сделала за тебя ставку, Мэтти?
Мужчина достал из нагрудного кармана серебряный десятидолларовик.
— Выигрываешь — деньги пополам. Но пока что тебе не везет. Вот уже целый год. Плохой из тебя игрок, Бесс. Попробуй сегодня автоматы.
— Как скажешь, Мэтти. Если выиграю, приду сюда снова около половины двенадцатого. Если нет, то увидимся на следующей неделе. Кстати, как дела у Пальмера?
— Спроси его сама. Вон он идет. — Мэтти кивнул и не спеша удалился, а к девушкам приблизился его брат. Последовал примерно тот же разговор, в результате чего Бесс разбогатела еще на десять долларов. Прежде чем они ушли, операция повторилась еще дважды.
