Книга Труп на английской лужайке - Юлия Алейникова

Сэр Патрик, маркиз Аннандейл, брел по залитому луной парку. Он любил лето. Эта любовь была лишена лирических отступлений. Просто летом было тепло. И даже старый сырой дом становился менее мрачным и отвратительным.

Последнее время сэра Патрика стали посещать странные видения. Даже не видения, а… Он боялся произносить это, но то, что с ним происходило в последнее время, больше всего напоминало признаки надвигающегося безумия.

Всю свою жизнь он считал себя скептиком и циником. Такая жизненная позиция его вполне устраивала, к тому же казалась изысканно утонченной. Но нищему трудно сохранять утонченность, цинизм превращается в озлобленность, а скептицизм в безнадежность. Он попал в капкан собственного глупого заносчивого высокомерия. Лет пятнадцать-двадцать назад, когда закончились последние средства, он мог воспользоваться предложениями немногих друзей и найти работу. Или продать поместье, сдать его в аренду, да мало ли существует способов удержаться на плаву. Но он впал в какое-то ожесточенное упрямство, словно решил наказать своих более успешных приятелей видом собственных бедствий. Разыграв перед ними драму нищеты и падшего величия. Идиотская затея. Он просто растерял всех друзей. Остался только Ник. Всем быстро наскучили его вызывающее поведение, злобные, завистливые выпады, убогое ерничанье.

Ник единственный относился к нему с ангельским терпением. И вскоре сэр Патрик превратился во что-то среднее между придворным шутом и приживалой при дворе великолепного и неотразимого соседа, могущественного соседа, сюзерена. Он быстро сжился с этой ролью и, к собственному удивлению, даже находил в ней некоторое удовольствие. Но не это сводило его с ума.

Дом. Дом, из-за которого он потерял большую часть своих средств, который он пытался сохранить, движимый аристократической гордостью и высокомерным снобизмом. Дом, который был причиной и свидетелем его падения, вдруг ополчился на него.

Хелиат-Хаус, ветхий и опустившийся, как и его хозяин, вдруг объявил ему войну. Он стал душить его по ночам, окутывая зловонным туманом, полным шорохов и звуков. Призраки не давали ему заснуть, набрасываясь на него, словно стая падальщиков, стоило ему сомкнуть веки. Когда он бодрствовал, дом глядел на него темными пустыми пятнами, заменившими картины и гобелены. Сэр Патрик стал думать, что дом решил выжить его, избавиться от своего жалкого, никчемного обитателя. Спастись и вернуть себе былое величие или погибнуть отмщенным, сведя с ума и отправив в могилу виновника своих бед.

Сэр Патрик стал бояться его. Особенно страшно ему становилось по ночам. И теперь, обессиленный, озлобленный и напуганный, он бродил ночами по Гарту, стараясь держаться подальше от мертвых слепых окон-глаз Хелиат-Хауса. Впрочем, они не были мертвыми, в том-то все и дело.

Даже здесь, среди ухоженных лужаек и изящных павильонов Гарта, сэр Патрик чувствовал спиной ледяное дыхание, настигающее его сквозь ночную тьму и густую рощу, раскинувшуюся между двумя поместьями.

Он ужасно устал и надеялся сегодня вздремнуть, устроившись на старой парусине в лодочном сарае. Теперь он часто здесь ночевал, окончательно превратившись в бездомного нищего бродягу.

И хотя сэр Патрик все еще оставался собой и при свете дня возвращался под сень своих предков, и злобно смеялся над жалкими попытками этой древней развалюхи извести его, но все же с каждым днем страх перед домом все увеличивался. Вселяя не только безумие в его одичавшую одинокую душу, но холодный щемящий страх. Дикий и суеверный. А это было еще страшнее. Теперь он все время прислушивался к себе и своим мыслям, то и дело впадая в мрачную задумчивость, замолкая на полуфразе, глядя перед собой пустыми, мертвыми глазами.

Апон-Тайны уже несколько раз настойчиво предлагали ему перебраться в Гарт, а Адам посматривал пристальным, профессиональным взглядом. Под этими взглядами сэр Патрик хорохорился, храбрился и всячески демонстрировал свою обычную агрессивную колючесть. Все еще не желая сдаваться. Но силы с каждым днем покидали его, их оставалось все меньше. И он знал: либо предательская слабость возьмет верх, либо он окончательно простится с рассудком. Что предпочесть, он пока не выбрал.

Сэр Патрик брел по высокой сочной осоке вдоль берега большого, похожего на волшебное зеркало пруда, не обращая внимания на царящее вокруг дурманящее великолепие теплой июльской ночи. Ни россыпи звезд, отражающиеся в черной сверкающей воде пруда, ни искорки светлячков в серебристой, залитой лунным светом траве не трогали его ссохшееся сердце. Он привык воспринимать окружающий мир как декорацию к собственной неотразимой персоне, к пьесе своей жизни, он делал это с почти младенческим эгоистичным максимализмом.

Не дойдя до сарая двадцати шагов, он услышал чьи-то приглушенные голоса. Сэр Патрик любил чужие тайны. На них всегда можно нажиться. Апатии и выматывающего страха как не бывало. Он встряхнулся и напряженно вытянулся в струну, как легавая на охоте. Его шаги стали тише и осторожнее. Дыхание почти беззвучным, а четыре чувства замерли, уступив место лишь слуху.

Говорившие были мужчинами. Это немного огорчило маркиза, больше всего прибыли и меньше всего хлопот приносили любовные интрижки. Но все же сэр Патрик, не теряя надежды, прислушался, пытаясь вникнуть в смысл разговора. Не предстоящую же рыбалку они обсуждают?

Один из голосов доминировал в беседе. И сэр Патрик воспарял. Может, шантаж? Он тихо двигался вокруг сарая, пытаясь найти какую-нибудь щель в стене, чтобы лучше разобраться в происходящем.

Кажется, речь шла о чем-то ценном, что эти двое искали в Гарте? Сокровища! В животе у сэра Патрика похолодело. Тело завибрировало от возбуждения. Глаза запылали сатанинским пламенем. Добыча, на которую он рассчитывал годами, грозила уплыть из-под носа. Сэр Патрик оскалился, готовый вцепиться в глотку мерзким мародерам, покусившимся на его добро. Жадность и собственнический инстинкт гнали его внутрь сарая, но врожденная осторожность и расчет велели оставаться на месте.

Вновь затаившись, он дождался окончания разговора и хладнокровно проследил за сообщниками.

Первая фигура, покинувшая сарай, была высокой и крепкой. Спокойным, уверенным шагом человек двигался к Гарту, и сэр Патрик прикинул, что сможет извлечь из своего знания помимо предполагаемых сокровищ.

Следом выскочил Кук. Жалкий тип. Он бежал, путаясь в собственных ногах, повизгивая и сжимая в кисти левую руку. Кажется, хлюпику досталось, зло усмехнулся сэр Патрик. Он уже оценил ситуацию и был готов действовать.

Пожалуй, помимо сокровищ, здесь можно было кое-что пощипать, умело распорядившись информацией. Он отбросил металлоискатель и, быстро нырнув в заросли, кинулся к Гарту коротким путем, петляя среди стволов, как мелкий юркий хищник. Хорек, собравшийся в курятник.