доносится до меня сквозь шум льющейся воды, и я лечу вниз.
Кажется, моя душа еще осталась там, наверху, пока тело летит вниз. Брызги воды разлетаются во все стороны. Ощущение свободного падения бодрит. Всего пара секунд, но у меня жизнь переворачивается с ног на голову. Я верещу от адреналина, который ураганом носится по кровеносной системе. Страха нет, есть только свобода.
Влетаю в трубу, не вижу ничего из-за бьющей в глаза воды. Что там? Скаты и акулы? Понятия не имею, не успеваю ничегошеньки рассмотреть. Вижу только свет в конце тоннеля. Меня выталкивает в бассейн.
Ухожу под воду с головой. Наконец-то расслабляюсь. Позволяю утянуть себя на дно, а потом, оттолкнувшись, выплываю на поверхность. Выбраться из бассейна мне помогают сотрудники. Они всем подают руку.
Тело потряхивает, но на лице широченная улыбка. Это неописуемо. Игры с базовым инстинктом человеческого организма – инстинктом самосохранения, всегда приносят острый откат. Кровь шумит в ушах. Мне хлопают, кто-то свистит. Машу им рукой на автомате. Вот она я, жива и счастлива.
Пропускаю момент, когда летит Ярик. Замечаю его только в последнюю долю секунды, прежде чем он влетает в тоннель. Жду его возле бортика, кутаясь в полотенце. Яр справляется быстрее и выходит сам.
Наши ошалелые взгляды встречаются. В этот момент происходит перезагрузка. Ни один ретрит не сравнится с экстремальным спуском. Это быстрее и в разы эффективнее долгих ментальных практик. Вся жизнь решается здесь и сейчас. Есть несколько секунд, которые делят все на до и после.
И моя жизнь тоже разделилась.
Шагаем одновременно навстречу друг другу. Губы сталкиваются. Ярик тоже вибрирует – невозможно скатиться с отвесной горки и ничего не почувствовать. Он целует жадно, так, словно наконец дорвался, словно не было горячей ночи и жаркого утра, словно только что состоялась наша первая встреча после долгой разлуки.
– Как тебе? – шепчу, оторвавшись от его губ ненадолго.
Мы уже стали местными звездами. Кто-то кричит, чтобы мы продолжали, другие просто свистят. Наша любовь затмевает все экстремальные спуски.
– Как заново родиться. – Он гладит мою спину через полотенце. Я промакиваю краешком лицо Ярика. – Пипец как сильно тебя люблю.
– Если вдруг забудешь об этом, заставлю тебя спуститься еще раз.
Под бурные аплодисменты мы уходим с горки. До нашей мини-виллы добираемся быстро. Здесь уже накрыт обеденный стол – принесли закуски, под клошами стоит горячее. Как нам и обещали, персонал здесь вообще незаметный. Сделали все, пока нас не было, но при этом совсем недавно.
Сняв купальник и накинув сарафан, падаю на диванчик. Ярик тоже переодевается, не забыв продемонстрировать мне свой зад. Незаконно, что у мужчины орех лучше, чем у меня. Когда только Евсеев успевает ездить в спортзал?
Он падает рядом, закидывает руку на мое плечо и снова пылко целует.
– Люблю тебя, Янка, так сильно, что жизни без тебя не представляю, – шепчет, спускаясь губами по шее. Тонкие бретельки открывают слишком много тела, и Ярик нагло этим пользуется. Недавно унявшаяся дрожь возвращается снова, адреналин сменяется страстью и перерастает в похоть. – Хочу тебя всегда. Хочу, чтобы была рядом со мной. Хочу проводить с тобой вечера, ночи, утра. Хочу, чтобы у нас были дети. И хочу сделать тебя самой счастливой.
У меня сердце мурашит от этих слов. Каждое попадает в цель. В уголках глаз собираются слезы, меня трогает эта речь, перемешанная с поцелуями.
– Ян! – Ярослав отстраняется и медленно опускается на одно колено. У меня глаза распахиваются от шока и челюсть падает на колени. На его ладони – коробочка с кольцом. Красивое-красивое, с большим камнем. – Ты выйдешь за меня?
Слова не идут. Не могу их вытолкнуть из горла. Улыбаюсь, снова пытаюсь из себя хоть что-то выдавить, но получаются только хрипы. Я не думала, что у нас все будет настолько быстро. Даже и близко не предполагала, что Ярослав сделает мне предложение. Мы не расставались здесь ни на час, а значит, он прилетел сюда уже с кольцом. Боже! С ума можно сойти.
Я люблю его. Люблю так сильно, что уже не могу представить себя без него. Нам идет быть друг с другом, мы создаем собственную вселенную, которая подчиняется нашим законам. И нам внутри нее нереально круто.
Ярик надевает кольцо, целует мои пальцы и ждет ответа, затаив дыхание. Не знаю, кто из нас сейчас сильнее волнуется – я или он. Наверное, оба немного сходим с ума.
– Солнышко, ты должна была подумать, пока летела вниз, – подтрунивает Яр.
– Да, – киваю и бросаюсь ему на шею с объятиями. Разве можно было вообще ответить по-другому?
Бонус-глава к дилогии
«Воссоединение семьи»
Год спустя
– Яночка, солнышко, еще пять минут, и мы опоздаем на самолет, – поторапливает меня Ярослав, пока я закидываю в сумку айпад и проверяю, все ли документы и зарядки собрала.
– Иду! – кричу из спальни. Волнуюсь до трясучки. Нам лететь четыре часа в Сочи, Яков Игнатьевич и Нина Юрьевна решили собрать всю семью у себя. Нас ждет эпичное приключение, как заявила мне Ксюша неделю назад.
– Ну что там у тебя? – Заглядывает Ярик в комнату, когда я застегиваю молнию сумки.
– Готова, но не морально.
– Яна, хватит дрейфить. Все нормально будет, Евсеева ты в конце концов или нет? – Он берет меня за руку и ведет к выходу из квартиры. Нас уже ждет такси, время бесплатного ожидания закончилось еще в лифте, когда мне понадобилось вернуться.
– Если бы я знала, сколько стресса мне принесет новая фамилия, ни за что бы не согласилась, – смеюсь. Яр только сильнее стискивает мою руку, пропуская слова мимо ушей.
Он привык к моим выпадам, поэтому уже не обращает внимания. А вот я каждый раз удивляюсь его родственникам. С Мирославом, Ксюшей и их чудесными детьми – Алиной и Матвеем – мы быстро нашли общий язык и подружились. С младшей сестрой Олей и ее семьей мы не общаемся, Ярик иногда ей звонит, но до теплого родственного общения дело так и не дошло. А дедушка у них вообще атас – когда он узнал, что мы поженились, не играя свадьбу, а просто расписались и укатили отдыхать, отчитал нас так, как меня в детстве никогда не отчитывали. Помнится, он даже заявил, что мы ему не семья после этого.
Яр только отмахнулся и сказал, что это пройдет, когда дед перебесится. Потом, правда, позвонила Нина Юрьевна и извинилась за своего старика, который с каждым годом все больше ворчит. Обижаться долго я не смогла, Ярослав тоже
