хрупким цветком в приталенном платье цвета спелой клубники. Глядя на Софи и ее родителей, я понял, что она больше похожа на свою маму. Такая же элегантная и изысканная девушка, какой, я уверен, была и ее мать. Я тоже поднялся и подошел ближе для знакомства.
— Мам, пап, знакомьтесь, это мой муж, Светко Герман Михайлович, — Софи положила свою хрупкую ладонь на мое плечо. А вторую руку вытянула в сторону родителей и сказала, — А это мои родители, Константин Сергеевич и Нина Алексеевна Волковы.
— Приятно познакомиться, — протянул руку для приветствия отцу Софи. Несколько секунд он с сомнением смотрел на меня, но все-таки пожал. А Нина Алексеевна легкой походкой подошла ближе и заключила в материнские объятия.
— Мы тоже рады знакомству, — прошептала она мне на ухо.
Когда все формальности были соблюдены, мы подошли ближе к столу. Мои родители уже успели познакомиться с девочками и даже сделали свой заказ. Знакомство родителей я решил взять на себя.
— Мои родители, Михаил Сергеевич и Алина Борисовна, — указал сперва на своих. Потом переместил руку в сторону четы Волковых. — Родители Софи, Константин Сергеевич и Нина Алексеевна.
Обе стороны решили просто кивнуть друг другу. Когда мы все устроились за столом и остальные сделали заказ, повисла неловкая тишина. Было немного нервозно, я все никак не мог придумать, с чего начать разговор. Видимо, у остальных была та же проблема. Как ни странно (а точнее очень странно), ситуацию спасла Радиона, а она не самый ярый поклонник общения с новыми людьми.
— Михаил Сергеевич, а Вы любите искусство? — ее большие, золотые глаза с интересом посмотрели на моего отца.
— Смотря какое искусство, — папа посмотрел на девочку. — Например, я люблю смотреть на картины. Но сам рисовать не умею.
— Хотите, научу?
Дальше подключилась Мира, которая стала общаться с моей мамой. К ним через пару минут присоединилась Нина Алексеевна. Прошло минут пять с начала знакомства, и за столом полились разговоры. Перерывы были только на еду и тосты за знакомство.
К концу вечера отцы уже продумали какой-то совместный бизнес-план. Мамы решили завтра сходить в театр на какой-то крутой балет. А мы с Софи просто были счастливы, что все так хорошо получилось. Я все еще переживал на счет ее родителей, но помириться с ними было решением, которое она приняла сама. Мне оставалось только смириться с этим и наблюдать, чтоб все было хорошо.
— Кажется, что теперь все точно будет хорошо, — прошептала Софи, склонившись к моему уху. Ее взгляд все еще был прикован к нашей немного шумной компании.
— Если кажется, значит не кажется, любовь моя, — прошептал ей в ответ и оставил легкий поцелуй на виске…
Эпилог
Июль. Полгода спустя.
— Поздравляю, София Константиновна, теперь я могу с уверенностью Вам сказать, что трансплантация прошла успешно, — врач, Никита Анатольевич, наклонил голову сперва в одну сторону, потом в другую, рассматривая мою спину с разных ракурсов. — Рубцы после пересадки уже не так заметны. Но нужно еще какое-то время, чтоб они посветлели до Вашего оттенка кожи.
— Я понимаю, Никита Анатольевич, — взгляд гулял по отражению в зеркале. В кабинете врача я стояла в одном нижнем белье, с забранными под заколку-краб волосами, и смотрела на свое тело. Там, где еще несколько месяцев назад были ужасные красные рубцы от ожогов, сейчас была чистая светлая кожа с еле заметным контурным шрамом после пересадки. Мне все еще не верилось, что я вновь смогу носить открытые вещи. Но отражение подтверждало самые смелые мои мечты.
— Но напоминаю, что пока все-таки стоит воздержаться от солнечных ванн. Герман Михайлович, проследите, пожалуйста, чтобы Ваша супруга выполняла все мои рекомендации.
— Конечно, доктор, — голос Германа послышался с левой от меня стороны. Муж сидел на кресле для посетителей и пил кофе. Бездонно-синие глаза с восхищением смотрели на меня. И пусть его взгляд всегда был таким, но сегодня я ощутила его по-другому. Более жарким, более страстным, более влюбленным.
— Никита Анатольевич, я же себе не враг, — обиженно выпятила губу. Нет, ну серьезно, я не для того столько времени терпела боль и процедуры, чтоб потом все пустить в тартарары.
— Понимаю, но предпочитаю перестраховываться. Это профессиональная деформация, — врач усмехнулся. — Одевайтесь.
Дважды повторять не пришлось.
— Гера, мы не опоздаем? Сами собрали всех отметить мое выздоровление, и сами же опоздаем. Вот смеху будет, — легкий лен приятно холодил тело. Для меня было странно, что после операции по пересадке кожи, я могу чувствовать спиной что-либо (пусть и не так, как своей родной кожей). Но врач уверил, что так и должно быть. Пришлось поверить на слово. И благодарить богов, что все прошло успешно.
— Даже если опоздаем, нам простительно. Не каждый день тебе ставят диагноз: здорова, — просматривая что-то в телефоне, ответил муж.
— Афина с Димой точно приедут? Как Оливия? — я подошла к Геру и сняла с его руки свою сумку. — Все, поехали. До свидания, Никита Анатольевич, рада была с Вами работать.
— И я рад, София Константиновна. Если что-то будет беспокоить, приезжайте, сделаю Вам скидку на консультацию.
— Благодарю.
И мы вышли из кабинета. После всего, что мне пришлось пройти, сейчас я чувствовала себя полностью собой. В теле порхали бабочки счастья, с лица не сходила счастливая улыбка. Даже походка стала легкой и более уверенной. Наконец внутренняя я и внешний облик соответствовали друг другу.
— Так что с Афиной? — задала я повторно вопрос, на который в кабинете так и не получила ответа.
— Они будут. Всем составом, — Гер положил свою руку мне на плечо.
— Твоя мама будет в восторге. Она все время говорит о том, какие у нее потрясающие внуки. А тут еще и всем составом соберемся.
— Это точно. Она так часто обо мне не говорит, как о внуках.
Когда свекровь со свекром переехали в новый дом, они решили, что пора познакомиться с девушкой, о которой так много рассказывал их сын. Как потом рассказал мне Герман, Алина Борисовна уже через пять минут не хотела отпускать Афину. Они в считанные секунды настроились на одну
