были у Томаса? Он был закован в наручники и едва мог двигаться. Куда бы ни несла их карета, гравитация вдавливала Томаса в сиденье. Сейчас они ехали вверх по склону, причем поднимались под приличным углом.
А потом карета вдруг слегка покачнулась, будто бы подлетев на кочке посреди дороги, и мысль пришла Томасу в голову так же ясно, как если бы была выписана огнем: «Schwingung». Вибрация. Осцилляция. Многие часто жаловались, что паровые кареты из-за высоты расположения кабины над землей и веса своих паровых двигателей могут опрокидываться при сильном ветре, особенно на крутых склонах. Но как воспользоваться этим преимуществом?
«Сначала переведи обоих мужчин на одну сторону кареты».
Томас не был по натуре актером, но помнил, как оглушающий выстрел вызвал судороги в его мышцах, и приложил все усилия, чтобы изобразить рецидив. Он закатил глаза и начал дергаться и вертеться; он был осторожен, чтобы не двигать руками, хотя усиленно махал ногами. Один из солдат прикрикнул на него, приказывая Томасу замереть, но Томас продолжал, будто не слыша, раскачиваясь и падая, прижимая солдата справа к дальней стене. Другой солдат, наконец, покинул свое сиденье слева от Томаса и занял место напротив, крича, чтобы успокоить пленника. Он сидел по центру кареты, если даже не у окна. Этого должно было хватить.
Томас уперся ногами в противоположное сиденье, перестал дергаться и стонать и постарался принять совсем бессознательный вид. Он даже не вздрогнул, когда один из солдат наклонился вперед и начал щупать ему пульс. Томас ждал.
Карета врезалась в очередную кочку, выбоину на дороге, которая заставила машину раскачиваться из стороны в сторону. Когда карета с грохотом двинулась вперед, Томас быстро выпрямился и перенес весь свой вес на ту же сторону, на которую наклонилось транспортное средство, затем так же быстро подался назад и снова вперед, отчего оба солдата смутились и удивились и лишь через несколько мгновений осознали, что Томас что-то делает, а колеса кареты начинают подпрыгивать и прокручиваться. Томас чувствовал, как вся карета содрогнулась, когда накренилась. Если бы у солдата на дальнем конце кареты хватило ума пересесть обратно, чтобы сбалансировать вес…
Но ума ему не хватило; он попытался схватить Томаса и удержать на месте.
Это было ошибкой.
Томас точно рассчитал свой следующий шаг. Когда карета в очередной раз подпрыгнула и была в своей наивысшей точке, Томас перенес весь свой вес вправо, из-за чего солдаты рухнули на пол, и колебания кареты достигли точки невозврата.
Водитель испуганно закричала и выпрыгнула, когда карета завалилась на бок, тяжело ударилась о землю и начала скользить. От удара Томас ударился головой о стальной каркас. Все стекла разлетелись вдребезги, усеивая всех троих находившихся внутри острыми осколками. «Бойлер», – подумал Томас. Опасность заключалась в том, что в случае аварии тот мог взорваться; бывали ужасные случаи подобных катастроф, хотя именно по этой причине отсек с бойлером начали укреплять защитным экраном.
Но обо всем этом Томас сейчас не мог позволить себе раздумывать.
Было больно – очень больно, – но он перекатился по стеклу и навалился на ближайшего к нему оглушенного солдата – славянина – и взмахнул руками, закованными в наручники, вверх-вниз, точным движением ударив того сбоку по голове. Томас был осторожен. Он не разломил мужчине череп. Но сомневался, что в ближайшие несколько минут парень сможет начать возмущаться. Удар стоил немало и самому Томасу: острые зубы наручников еще глубже вонзились в его плоть, и кровь потекла по его запястьям и начала капать с рук. Как бы Томас ни старался двигать руками одновременно, а не изворачиваться и не бороться с оковами, все равно чувствовал, как эти штуки впиваются в него. «Мерзкие штуки». Томас возненавидел инженера, который их спроектировал.
Солдат, которого он ударил, был без сознания, а его тело стало абсолютно безвольным. У другого из раны на голове обильно лилась кровь, он тоже был без сознания. Томас быстро отогнул рукав форменной куртки одного солдата и увидел то, что заметил раньше: эмблему Великой библиотеки, но, вместо того чтобы быть вставленной в браслет, она каким-то образом была вживлена прямо в кожу мужчины. В теории интересная загадка на интеллект, но в реальности приводящая в замешательство. Томас стиснул зубы и прикоснулся оковами к эмблеме на коже мужчины, тут же почувствовав, как острые зубцы оков втянулись обратно. Кандалы со щелчком разжались.
Томас надел наручники на солдата, который начал приходить в себя, а затем задумался о зубцах. Нет, лучше не испытывать это орудие пыток на нем.
– Кирилл! – донесся крик снаружи. Водитель возвращалась. – С тобой все в порядке?
Томас не смотрел на свои запястья, хотя они все еще кровоточили; он решил, что если бы вены оказались перерезаны, то кровотечение было бы намного сильнее. Томас схватил оба пистолета, неловко засунул один за пояс, а на втором, который все еще держал в руках, проверил настройки. Сменил заряд с оглушающего на смертельный.
Пока Томас занимался этим, водитель заглянула в окно.
Томас прицелился прямо ей в лицо, женщина вздрогнула и тут же скрылась из виду. Оставалось надеяться, что убежала.
«Пора уходить», – подумал Томас. Он засунул пистолет за пояс и потянулся, чтобы ухватиться за край окна. Стекло хрустнуло под ладонями, и с левой стороны осколки все еще торчали такие, какими можно было рассечь кожу. Но Томас почти ничего не чувствовал. Времени не было. Он с трудом поднялся и вылез, скатился с кареты и встал на ноги. Он был не таким быстрым и не таким грациозным, как некоторые из его друзей, но все равно достаточно быстрым; водитель попятилась, ее никаб развевался на сильном ветру.
В руках у нее был пистолет.
– Не заставляй меня, – сказал Томас, вытащил из-за пояса один из пистолетов – тот, что был настроен на убийство, – и прицелился. Женщина колебалась, но затем бросила пистолет на землю. – Куда вы меня везли?
Томас отошел от кареты. Шипение бойлера вряд ли могло привести к взрыву, но лучше перестраховаться.
Женщина не ответила, но осторожно попятилась прочь от Томаса.
Томас услышал шорох шагов позади себя. Шаги принадлежали не одному человеку. Нескольким.
– Брось пистолеты, профессор, – произнес спокойный голос. – Как именно ты уничтожил карету? Я хотела бы узнать на будущее.
Томас медленно наклонился и положил оружие на землю. Отбросил пистолет, который был до этого у него на поясе, а затем развернулся.
– Зара Коул, – сказал он. – Предательница.
Зара не выглядела такой уставшей или встревоженной, какой должна была быть, подумал Томас. Ее красивые темные глаза сияли, и не было ни темных кругов под глазами, ни тени сомнений в глазах. Волосы аккуратно уложены и обрамляли лицо. На ней была темно-красная униформа с золотыми нашивками на плечах:
