— Танака, обычно весёлая, была на грани нервного срыва.
Я молча закрыл двери машины, завёл двигатель и поехал в сторону от пирса.
— Заботься о нем. Пока мы едем в больницу, всё будет в порядке, — сказал я с серьёзным лицом.
Я не был уверен, сможет ли Юсихиро продержаться до прибытия помощи. Хотя моя энергия помогла остановить кровь, исход зависел от сил его собственного тела.
Юсихиро дважды кашлянул от боли и сонно открыл глаза.
Он прошептал:
— Танака…
Танака, обнимая его голову, вытерла слёзы, которые капали на Юсихиро.
— Юсихиро, не говори ничего, — сказала она, всхлипывая. — Дядя отвезет тебя в больницу, с дядей всё будет хорошо. Видишь, кровотечения нет, тебе точно станет лучше!
Юсихиро с трудом улыбнулся и сказал:
— Танака… я хочу тебе кое-что сказать…
— Не говори, не говори больше, — перебила его Танака. — Скажешь, когда придёшь в себя…
— Я чувствую, что у меня нет сил… Боюсь, что не смогу сказать это в будущем… — Юсихиро дважды кашлянул, и, казалось, ему было трудно держать глаза открытыми.
Танака прикусила губу и прикрыла рот рукой, чтобы не разрыдаться ещё больше. Она кивнула.
Голова Юсихиро прижалась к Танаке, словно он хотел почувствовать её запах…
— Танака, если я умру сегодня… Обещай мне, что… ты не будешь любить никого другого в этой жизни. Ты должна помнить обо мне всю оставшуюся жизнь и пройти через это одна. Я знаю, что ты молода, даже моложе меня на два года. Может быть, это… самый эгоистичный выбор в моей жизни. Но это выбор мужчины, который тебя любит. Надеюсь, ты поймёшь это. Лихая и красивая Танака должна оставаться такой, лихой. Танака… Я давно хотел сказать это… Я тебя люблю… Танака, я тебя люблю…
Танака не выдержала и завыла от горя. Её плач был таким жалобным и печальным, что казалось, эхо заполняло весь грузовик. Молодая девушка, похоже, сжималась и увядала вместе со своими криками.
В свою очередь я нажал на газ. Грузовик, который уже давно превысил допустимую скорость, мчался к больнице, как разъярённый зверь!
Мои лицевые мышцы дёрнулись от гнева и раскаяния. Это были эмоции, которые я давно не испытывал. И не из-за врагов, а потому, что кто-то, кто мне дорог, говорил такие слова.
Какой идиот! Он не умер, но оставляет прощальные слова⁈ Если хотел признаться, надо было купить букет роз, надеть блестящие чёрные туфли и под лунным светом подарить кольцо с бриллиантом. А он что делает? Когда его грудь полна крови и он задыхается, зачем ему вообще это нужно?
Стиснул зубы и нажал на гудок грузовика. Только резкие, пронзительные звуки могли заглушить крики Танаки, которые выбивали меня из колеи.
Глава 20
Война против якудз
В больнице Токио было тихо. В помещении горели белые лампы, создавая тусклый свет. В комнате царила гнетущая атмосфера.
Операционная ярко освещена, но ни звука, ни движения. Казалось, что судьба решит, уйдёт ли человек отсюда. Оставалось только ждать.
В этот момент раздались медленные и мягкие шаги. Танака в своём милом черно-белом платье, но на её лице тень тревоги и отчаяния.
Встав с холодной скамейки я спокойно спросил:
— Ты позвонила?
Танака, казалось, была в ступоре, но всё же кивнула:
— Да. Дядя и тётя с моим отцом скоро будут здесь.
Почувствовал лёгкое раздражение, но быстро взял себя в руки.
Поддержав её плечи, я усадил Танаку на скамейку:
— Отдохни немного, ты выглядишь очень уставшей.
Глаза Танаки опустились, в её настроении ощущалась зрелость, которой не должно быть у девушек её возраста. Она выглядела старше своих лет. И узнать в ней ту уверенную и активную девушку было трудно.
Когда она села, Танака подняла голову и улыбнулась мне:
— Дядя, со мной всё в порядке. Не вини себя. Если бы не ты, нас бы бросили в море на корм рыбам.
— Я был неосторожен. Но думаю, что с Юсихиро всё будет хорошо, — сказал я.
Говоря о Юсихиро, который был в операционной, Танака повернулась к дверям и, потерев глаза, тихо добавила:
— Дядя, помнишь, о чём я спрашивала тебя тогда?
— О чём именно? — Я был настолько погружён в разговор с Танакой, что не вспомнил, о каком вопросе идёт речь.
— Мне нравилось проводить время с тобой и быть рядом с тобой. Я думала, что это и есть симпатия и любовь. Но ты никогда не воспринимал меня всерьёз и не был готов стать ближе. Ты назвал меня глупой девчонкой и соплячкой. Поэтому я спросила тебя, как можно стать более зрелой…
Я начал вспоминать. Это был тот день, когда Танака сбежала из дома.
— Ты сказал мне, что если я начну меньше жаловаться или почувствую, что жаловаться не на что, то я буду зрелой…
Танака снова посмотрела на меня. Её глаза были красными, но на лице была милая улыбка:
— Я всё время думала об этих словах и наконец поняла. Оказывается, рядом со мной всегда был кто-то, кто рисковал своей жизнью, чтобы защитить меня. На что мне вообще жаловаться?
Я наблюдал за Танакой, которая изменилась до неузнаваемости. Не привык к такому, но слушал внимательно.
— Дядя, мои родители всегда хорошо относились ко мне. Но только Юсихиро позволял мне делать всё, что я хочу, заботился обо мне и думал обо мне. Когда я была маленькой, он сопровождал меня в летний лагерь, водил ловить жуков, возил на море поиграть со спасательным кругом. Если другие дети задевали меня, он их избивал ради меня. Когда не мог справиться, звал подкрепление. Дядя Хидэюки даже избивал его так, что он не мог вставать с кровати.
Раньше я думала, что это естественно для старшего брата. Когда было что-то вкусное, он сам отдавал мне. Когда было что-то весёлое, он обязательно приносил мне. Позже, когда я гоняла на машинах, он всегда брал с собой охранников, чтобы за мной следили и не издевались.
Когда я училась в старших классах, он стал профессиональным геймером, и мы стали реже видеться. Но он часто
