на пять лет.
Я подбадривающе улыбнулась генералу и направилась в дом, чтобы войти в зал, откуда можно построить внутримировые порталы. А там меня уже выглядывали его величество и незнакомый мужчина в военной форме.
— А вот и вы, Галина. Я уже было подумал, что вы не придёте.
— Доброе утро, ваше величество. Я всегда держу свое слово.
— Ну что ж, тогда прошу в портал. Джузеппе, открывай.
Мужчина в форме бросил на пол металлическую звезду — я автоматически перешла на зрение пряхи и разглядела, что она расписана знакомыми рунами — и влил в артефакт чистую энергию. Символы засветились, и вскоре пространство разделил голубоватый тоннель. Король пригласил меня жестом вперед, и я шагнула в портал.
Мои переходы выглядели и ощущались иначе. Может быть, потому что на короткие дистанции? Не знаю, но я перемещалась в пространстве, будто распадаясь на частицы и собираясь в нужном месте снова. А этот оказался натуральным переходом в нужное место ногами, но по какому-то суперкороткому маршруту. Два шага — и я выхожу на вершине горы. Ветер свистит в ушах, глаза слепит солнце и золотой купол Святилища, но мне не холодно. Меня пробирает благоговением, потому что прямо напротив портала стоит деревянная фигура с раскрытыми объятьями — копия моего дедули.
Я устремилась к нему, тоже раскинув руки, и, обняв фигуру, прошептала:
— Здравствуй. Спасибо, что встретил.
Статуя мне ничего не ответила, зато сзади послышался голос Бартеломью:
— Он вышел к тебе? Сам лично вышел⁈
Я оторвалась от деревянной груди и повернулась к королю:
— А вы его не видите, ваше величество? — от удивления даже не подумала, что короля этот момент может расстроить.
Эх! Нужно было сказать, что у нас в мире так принято вести себя при посещении святынь! Но поздно додумалась.
— Нет, — пробурчал король и, поджав губы, пошёл к ступеням.
Отправилась за ним, но не удержалась и оглянулась — статуя пропала. По спине прополз холодок. Несмотря на то, что я сочла добрым знаком явление Строгого Родителя, мистическая жуть вызвала мурашки по коже.
Догнала короля у дверей Святилища, и внутрь мы входили вместе. А там в центре опять стояла та же самая статуя моего деда, только уже каменная и руки вытянуты вперёд ладонями кверху.
Интересно, его опять вижу только я? Замялась на месте, однако Бартеломью твёрдой поступью подошёл к хозяину Святилища и вложил в его руку свою. Уф. Я поспешила повторить жест короля и уставилась на него выжидающе.
— Я, король Велиссии Бартеломью Третий, призываю Строгого Родителя в свидетели своей клятвы, — глухо и взволнованно произнёс его величество и посмотрел на меня, намекая, что моя очередь.
Я на миг зависла. Когда говорить фразу из дневника? Сейчас? Или вместо слов своей клятвы? Сглотнула комок, вставший в горле от волнения. Эх, была не была!
— Я, Галина Морозова, прибывшая на Мелзу по воле Строгого Родителя, призываю его в свои поручители. Пусть всё, что я пообещаю его величеству Бартеломью Третьему, будет обещанием не моим, а Строгого Родителя. Всё, что будет сделано мной, пусть будет делом рук его, а тяжесть клятвы пусть ляжет на его плечи, а не на мои.
Лицо Бартеломью вытянулось, он раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут Строгий Родитель опустил мою руку и накрыл ею ту, в которой лежала ладонь короля. Бартеломью заметно вздрогнул всем телом и сошёл с лица.
— Я буду твоим поручителем, Галина Морозова. Говори свою клятву, — пробасила статуя голосом моего дедушки.
Я набрала в грудь воздуха и чётко проговорила:
— За то, что обеспечивает безопасность мне, моим детям Софи и Марку, моей помощнице Гресии Фрид, генералу Доминге Элмо, я обещаю отправить его величество Бартеломью в другой мир без злого умысла. Гарантирую безопасный переход и возвращение на Мелзу, но за все, что произойдет с королем в другом мире, я ответственности не несу.
— Принимаю, — хрипло выдохнул белый, как полотно, король и, прочистив горло, озвучил свой обет: — За то, что даст мне возможность попасть в другой мир и вернуться, обещаю Галине Морозовой и всем ею перечисленным людям неприкосновенность в Велиссии. Галину Морозову признаю официально и возвращаю имущество Абигаль Иниго, а также все права на детей.
— Принимаю, — отчеканила я.
— Принимаю, — завершил ритуал Строгий Родитель и, убрав руки за спину, застыл, как будто и не оживал.
Бартеломью поддернул рукав камзола и посмотрел на запястье той руки, которую держало божество — на нем светилась красная ниточка татуировки. Я глянула на своё, на другое — пусто. Заглянула за статую и ахнула. Нить клятвы охватывала запястье каменной руки Строгого Родителя.
Получилось! Теперь любое моё решение по порталу будет считаться решением Строгого Родителя! А кто возьмёт на себя смелость что-то ему предъявлять?
Глава 30
В пустошь мы отправились следующим утром. Оказывается, на магическом автомобиле туда добираться всего ничего. А вот до островов придётся плыть морем два дня.
С детьми расставаться не хотелось ужасно, но и с собой их брать я сочла неразумным — все же я отправлялась по важным и даже, возможно, опасным делам. Да и с Домингой нам было что обсудить наедине.
— Ты его предупредила обо всех опасностях, но он не передумал? — хмуро уточнил генерал, когда я пересказала ему произошедший после клятвы разговор с королём.
Я действительно обрисовала Бартеломью в красках земную жизнь, едва мы вышли из Святилища, но вчера я поспешила домой, чтобы провести остаток дня с детьми и собраться в дорогу, и Доминге лишь шепнула, что все прошло хорошо, пообещав подробности по пути в пустошь. Как только выехали, я всё выложила и выдохнула с облегчением.
— Ты знаешь, а я даже не удивлена, — пожала я плечом. — В моем мире тоже есть люди, которые имеют всё, что пожелают: власть, деньги, здоровье. Но им этого мало. Жизнь им кажется пресной и скучной, а навязанный с рождения долг ощущается рутиной. Эти индивиды постоянно ищут экстремальных приключений на свою пятую точку. То их несёт в космос, то на запредельную глубину, то на горные вершины. Иногда они гибнут, но остальных это не останавливает. Уверена, узнай они, что есть возможность попасть в другой мир, встали бы в очередь, даже не интересуясь, какие их могут ждать последствия.
— Пожалуй, ты права, — Доминга невесело усмехнулся. — Барт не хотел
