у Алехандро не было ни единой утешительной для меня интонации. Де Ла Фуэнте, как мне показалось, подозревал своего друга в самых коварных и жутких планах на мой счет. Я тоже не думала ни о чем приятном. Мацунага этой общей паникой совершенно точно наслаждался. Потом опомнился и поспешил заверить в своей благонамеренности принца:
– Да успокойся ты Можно подумать, будто я сожрать ее решил под шумок.
– С тебя станется, – немного нервно хмыкнул Алехандро. Я с полуулыбкой кивнула, поддерживая его слова.
– Yuki-onna, прекрати смотреть на меня как невинная дева на волка. Я женщин не бью. Первым. Только в порядке самообороны. Но ты же у нас особа трусливая, первая не кинешься, верно?
Ответа тут и не требовалось. Меня просто схватили за руку и потащили по коридору, не дав даже попрощаться как подобает с принцем Де Ла Фуэнте. Нет, я понимаю, что этому прожженному типу чихать на правила приличия, но это же не значит, что можно теперь и другим не давать соблюдать правила вежливости! А в комнату меня и вовсе впихнули так, что я пролетела до самой кровати, а потом врезалась в нее и свалилась навзничь.
«Шершень» захлопнул за собой дверь и двинулся ко мне, не сводя с лица моего тяжелого, можно даже сказать, зверского, взгляда. Впрочем, иного выражения глаз я у него до сих пор и не видела.
– Скажи-ка мне, Yuki-onna, нет ли у тебя желания немного ускорить ход расследования? – явно с каким-то подвохом поинтересовался мужчина, усаживаясь на мою постель. Лицезрение его задницы рядом с лицом мне не понравилось, и я заняла вертикальное положение.
– Есть желание. Но мне почему-то кажется, что способ ускорить расследования окажется не самым приятным, – подала голос я, пытаясь скопировать его тон.
– Умнеешь на глазах, – одобрительно отметил Мацунага, попытавшись потрепать по голове. Я с раздраженным рыком увернулась.
Захотелось выругаться. Грязно.
– Правильно мыслишь! Он будет для тебя совершенно неприятным. Скажем так, я хочу половить наших рыбок с серебряными пулями на живца. Из тебя он, кстати, выйдет прекрасный.
По спине побежали мурашки.
– Я в таком сомнительном мероприятии не участвую. Мне еще дорого мое существование, – решительно отрезала я. – К тому же почему именно мне нужно подставляться? Будто в городе мало вампиров…
«Шершень» рассмеялся, мальчишеским небрежным жестом взлохматив волосы.
– Нет, Yuki-onna, вампиров в этом городе более чем достаточно, но вот именно на тебя охотники клюнут в первую очередь. Потому что твоим братьям ну очень нужен труп младшей сестры, а именно они прикормили тут «вольных». Стоит тебе появиться ну улицах – охота начнется тут же.
В этом Мацунага Каору был целиком и полностью прав. Дойди до любезных и милых моему сердцу братьев, что я не упокоилась с миром, предварительно скончавшись в жутких мучениях – и, при условии, что именно они привели в город наших заклятых врагов, все трое драгоценных родственников постараются спустить на меня каким-то чудом оказавшихся под их рукой охотников. Но вариант стать приманкой меня никак не устраивал. Серебряная пуля в голову из «castigador» всегда надежно приносила вторую и окончательную смерть вампирам и, как бы я ни желала изменений ситуации к лучшему, рисковать собственной шкурой у меня желания не возникало. Никакого. Ну совершенно никакого.
– Даже и не надейтесь, что я добровольно высунусь из особняка Де Ла Фуэнте! – мрачно ответила я, обнимая себя за плечи. – Ни за что.
– Да ты труслива, – скривился мужчина.
Если так он пытался спровоцировать на какую-нибудь глупость, то просчитался. Я уже давно вышла из того возраста, чтобы брать меня «на слабо». Да и попытки сыграть на больном самолюбии – это способ воздействия скорее на мужчин, чем на женщин.
– Совершенно верно, – невозмутимо откликнулась я. – Очень труслива, можете спросить кого хотите. И поэтому я совершенно не горю желанием рисковать своей головой и подставляться. Ищите другой способ выманить охотников. Тот, в котором я с большей долей вероятности выживу.
Мацунага лишь раздраженно вздохнул.
– Это же «вольные», они угрожают всему нашему роду! – попытался надавить на мою совесть «шершень».
Ха. Нашел идиотку. Моя совесть и ответственность за судьбу вампирьего рода покинули меня тогда, когда братья выбросили меня на солнце. Теперь я одиночка, которая отвечает только за то, что хочет сама.
– И что с того? – философски спросила я, устало прикрыв глаза. – Неужели вы думаете, что меня волнует эта угроза? Я высшая, я хочу просто убраться подальше и устроить свою жизнь сама. Отдельно от клана и всего этого кошмара.
– Ты слышала Санчо, пока ты жива и не отреклась от своего титула, ты остаешься принцессой де Ритер. От этого никуда не деться, Yuki-onna. Смирись. Ты глава клана и на тебе все еще бездна обязанностей, – мстительно напомнил мне найхонец. Теперь он нравился мне еще меньше, чем прежде.
– Но это не означает, будто я кинусь, рискуя собственной шеей, кого-то спасать! – возмутилась я.
– Не трусь, я все-таки «шершень», как-то до этого я справлялся с охотниками. И, как видишь, все еще жив.
Если бы он предъявил мне целыми и невредимыми тех, кто когда-либо работали у него «живцами», то определенно внушил бы больше решимости согласиться на его авантюру.
– Ну же, Yuki-onna, решайся. В крайнем случае, я сам тебя добью.
Ну совсем оптимистичный поворот событий…
– Что?! – возмутилась я. – Нет. Не дождетесь! Вот теперь – точно не дождетесь.
Мацунага Каору же смотрел на меня с каким-то странным весельем. Противоестественным весельем. Я уже сейчас могла с уверенностью сказать, что каким бы ни был исход нашего спора, «шершень» в любом случае успеет вдоволь надо мной напотешаться. Его веселил и мой отказ, а уж какую бы радость принесло ему мое согласие… Это было настолько… унизительно.
– Подумай о своей нежно любимой сестре, в конце-то концов, – ударил ниже пояса мужчина.
Слова «нежно любимой сестре» она произнес с таким выражением, что меня передернуло. Как можно всего в трех словах выразить презрение к Кристине, насмешку и едва ли не прямое обвинение меня в крайней степени глупости?
– Причем тут Тина? – тихо и испуганно спросила я.
Мацунага торжествующе хмыкнул. Лишний раз убедился, что сестра мое самое слабое место, и теперь наверняка будет жать на него при каждом удобном и неудобном случае.
Ну почему же из все
