Кто не желает, может уволиться из органов внутренних дел. Еще один неприятный факт. Продолжает работать комиссия по проверке многих сотрудников нашей организации. Я думаю, ни для кого не секрет, что восемь человек арестованы, их дела ведет Генеральная прокуратура совместно с Управлением собственной безопасности. Это, так сказать, позорное явление в нашей биографии. Очень жаль, что организация, которую создал Рушайло и на которую возлагали большие надежды, – начальник сделал паузу, – переродилась, и руководство страны и МВД посчитали, что теперь ей в современной системе внутренних дел места нет. В какой-то мере в этом, наверное, виноваты мы с вами.
Вскоре совещание было закончено. Погрустневшие, все вышли из зала. Костров находился в растерянности. Он зашел к своему начальнику, который тоже сидел грустный.
– Ну что, майор, – неожиданно сказал он, – давай с тобой по рюмашке выпьем! – Тут же полковник налил в две рюмки водку. – Значит, не забудь оружие сдать. Следующим этапом, наверное, заберут удостоверение… Да зачем теперь удостоверение?
– И что нам теперь делать? – спросил Костров. – Что мне делать с моими кадрами, которые находятся на секретном внедрении в преступных группировках?
– Сам не знаю, инструкции по этому поводу нет. И вообще, я не то что про твои кадры, я про себя не знаю, где работать буду. Кстати, как и ты…
Костров повертел в руках опустевшую рюмку. Начальник тут же налил снова.
Выпили, не чокаясь. Через какое-то время Олег Костров вышел из кабинета начальника.
В этот же день он вместе со своими друзьями здорово напился.
Допрос
В просторном кабинете следственного управления Генеральной прокуратуры стоял один стол и несколько кресел. За столом сидел мужчина лет сорока пяти, высокий, с темными волосами, зачесанными назад. Человек был в гражданской одежде – темном костюме, темной рубашке с черным галстуком. Он внимательно посмотрел на вошедших и, кивнув, пригласил их сесть.
– Документы у вас есть, кроме пропусков? – спросил следователь.
– Конечно, – адвокат достал свое удостоверение.
– А ордер?
– Конечно, ордер тоже есть. – Адвокат протянул следователю листок.
– Странно, – покачал головой следователь, – ваш клиент проходит как свидетель, и адвокат ему не полагается.
– Но согласно Уголовно-процессуальному кодексу, – начал адвокат, – иметь адвоката ему не запрещается.
– Это так, – согласился следователь. – Но вы понимаете, что в данном случае вы не можете давать ему никаких советов?
– Почему же? Я могу оказывать консультации по тем статьям, которые вы будете называть и которые будут ему непонятны.
– Это пожалуйста, против этого возражений нет. А теперь небольшая формальность, – и следователь протянул Козыреву листок с компьютерным текстом. Адвокат взял листок и прочел: «Подписка о неразглашении». Дальше шел стандартный текст, который говорил, что, согласно УПК, а также УК, разглашение материалов уголовного дела карается нормами Уголовного кодекса. Адвокат достал ручку.
– А как быть с такой информацией? – неожиданно спросил он и вытащил из папки ксерокопии газетных заметок.
– Что это? – спросил следователь.
– Это заметки, которые напечатаны в сегодняшних газетах. Здесь говорится не только о задержании оперативника Малькова, но его сделали обвиняемым, так как написали, что он вымогал деньги у банкира. Как быть с этим?
– Но, как мне известно, – уточнил следователь, – вы не являетесь адвокатом Малькова?
– Почему же? – И адвокат достал второй ордер. – Вот ордер на защиту Малькова. Его родственники обратились ко мне.
Козырев заметил, что следователь очень удивился такому повороту событий и даже немного заволновался.
– Как же вы можете защищать двоих? – спросил он.
– Но вы же сказали, что один из них – свидетель, а второй – подозреваемый. Насколько мне известно, здесь нет противоречий.
– Но он еще никаких показаний не давал, ваш подопечный, – я имею в виду Малькова…
– Это хорошо. Значит, я могу быть защитником двоих. Почему нет?
– В принципе, закон не запрещает вам этого делать. Я не против. Только вот что – дайте, пожалуйста, мне еще раз ваше удостоверение!
Адвокат протянул ему книжечку. Следователь Барсуков подошел к столику, стоящему в углу, где находились компьютер, принтер и ксерокс, и сделал копию.
– А это еще зачем? – спросил адвокат.
– Пусть в деле будет.
– Так я не получил от вас ответа, – продолжил адвокат, убирая в карман удостоверение, – почему материалы следствия, за которые, кстати, защитник дал подписку о неразглашении, уже попали в прессу?
Барсуков помолчал, затем усмехнулся и сказал:
– Понятия не имею! У нас, в Генеральной прокуратуре, существует пресс-служба. Может быть, от них, а может, от журналистов… Ведь задерживали его не мы, а ФСБ. Наверное, они дали такую информацию. А что, вы собираетесь жаловаться?
– Нет, пока не буду. Но в дальнейшем, если суд состоится, мы это используем.
– А вы что, думаете, что суд не состоится? Обязательно состоится, я вас уверяю! И ваш подопечный получит большой срок. Сколько там, в статье Уголовного кодекса, ему грозит?
– Много, свыше десяти лет. Но еще не факт, что он этот срок получит. Я так думаю, что в каждом деле – и вам это должно быть хорошо известно – всегда есть нарушения и упущения со стороны обвинения. А задача защитников – эти упущения находить и обыгрывать на суде.
– Ну-ну, – усмехнулся следователь, – когда-то я тоже был таким же наивным…
Адвокат не стал ничего отвечать.
– Ну что, будем давать показания? – спросил Барсуков.
– Конечно. Мы же не имеем права отказываться от дачи показаний как свидетель.
После этого были даны достаточно простые показания, в которых Костров утверждал, что оказался в этом ресторане совершенно случайно, просто Мальков предложил ему поехать туда пообедать. Чем занимался Мальков и какова была цель его визита, Костров не знал.
Следователь пытался задавать различные вопросы, но каждый раз получал отрицательные ответы. Он был явно раздражен.
– Хорошо, – сказал он наконец, – вы можете быть свободны. Кстати, держите, – он протянул адвокату еще один листок.
– А это что? – спросил Козырев.
– Завтра у нас в изоляторе будут следственные действия с вашим Мальковым.
– В каком следственном изоляторе? В Лефортове? – уточнил адвокат.
– Нет, мы его в Бутырку поместили.
