я обязательно достану кляп. Или, может, я подведу тебя ближе, положу твое лицо на кровать, пока я трахаю его, чтобы ты видела, как сильно ему нравится давать мне наслаждаться его членом.
Раздается шум борьбы, Роуз выкрикивает ругательства, затем наступает тишина. Женщина делает это, чтобы наказать меня и заставить сотрудничать, и это может сработать.
Дверь открывается и закрывается, и Роуз нежно произносит мое имя.
— Вставай. Ты должен попытаться выбраться из этих пут, пока ее нет.
И тут же заговаривает охранник.
— Какого черта, по-твоему, я здесь делаю?
Я поднимаю голову вовремя, чтобы увидеть, как она смотрит на него, пока тот держит ее руки за спиной.
— Ты здесь для большего количества трупов, когда я вновь освобожусь.
Он не выглядит убежденным, но ее реплика заставляет меня улыбнуться. Моя девочка, черт подери.
Женщина возвращается минутой позже, и я теряю всю тягу к сопротивлению. Я даже руками больше не могу двигать. Мои ноги стянуты, как и мои запястья. Так туго, что у меня нарушается кровообращение и начинает покалывать кончики пальцев.
Она достает еще один шприц и направляет его на свет, чтобы измерить содержимое своего маленького коктейля.
— Я говорила тебе не играть со мной в игры, но ты не можешь просто сдаться, да?
Я фыркаю, мой рот немеет, а язык кажется тяжелым. Но я вижу ее, и я надеюсь, что она видит презрение в моих глазах, отвращение, и желание разорвать ее на части.
Она подносит шприц к моей руке, и Роуз кричит на нее.
— Хватит, пожалуйста, не давай ему больше. Разве ты не видишь, что убьешь его, если сделаешь это? Ему уже и так достаточно. Я думала, ты хотела трахнуть мужчину, а не труп.
Председательская сука ступает к Роуз.
— Ты понятия не имеешь, чего я хочу, девочка, как и то, что он за человек и что он может сделать для меня. Ты ничего не знаешь о наших отношениях.
Я усмехаюсь при этом слове, словно я когда-нибудь подошел бы к ней ближе, чем на десять футов. Когда-то давно я был таким человеком, которого было легко покорить милой улыбкой или красивым личиком, но не теперь. И она бы все равно не соблазнила меня. Не с той жестокостью, которая написана в каждой черточке ее лица.
Роуз вновь кричит, и я поднимаю глаза, чтобы понять, что я что-то пропустил. Охранник держится за лицо, и каким-то образом Роуз заполучила его пистолет.
Ну, это приняло другой оборот. Я улыбаюсь как идиот, но мне все равно, когда она выглядит такой сильной, такой свирепой, пытаясь защитить нас.
— Роуз, — шепчу я, но раздается лишь стон.
Ее голос вновь достигает меня.
— Отдай мне это дерьмо. — Она выхватывает шприц и выкидывает его.
Я не могу долго держать голову поднятой, но я должен смотреть на нее, следить за тем, чтобы она оставалась в безопасности и была свободна.
Веревки слишком туго затянуты, а конечности кажутся слишком тяжелыми, чтобы их можно было вырвать из пут. Я ничего не могу сделать, только смотреть, как Роуз сталкивается с ними с оружием охранника. Я молюсь, чтобы она помнила, как я учил ее стрелять.
Роуз направляет пистолет на председательскую суку и приказывает ей отойти от меня. Когда навязчивый аромат ее парфюма исчезает, я еще больше расслабляюсь на кровати, уже не напрягаясь в ожидании того, что она вновь прикоснется ко мне.
— Тронь его еще раз, и я убью тебя, — говорит Роуз, уверенность в ее голосе возбудила бы меня, если бы я уже не был твердым. Хотя это другое. Это возбуждает мою душу и тело.
Роуз придвигается ко мне, чтобы я мог видеть ее лицо, не напрягая шею.
— Привет, — шепчу я.
— Привет, — говорит она, и я закрываю глаза, наслаждаясь ее видом надо мной. Может, в этот раз все будет хорошо.
32
РОУЗ
Я понимаю теперь. Страх в его глазах, как он обнимал меня, как подталкивал, делая меня сильнее, даже если мне было некомфортно. Я понимаю.
У меня разбивается сердце, когда я вижу Кая обнаженным на этой кровати. Я была на его месте не так давно, и я не позволю ему оставаться в таком состоянии, даже если для этого придется пожертвовать собой, чтобы спасти его.
Кай поднимает голову, когда я бросаюсь к нему, пытаясь освободить его из пут. На его лице появляется стыд, когда он отворачивается, так что я не вижу большего. Я узнаю этот стыд. Каждая секунда его пребывания здесь ломает что-то во мне, и я не смогу вернуть его так же, как он спас меня. Я недостаточно сильна.
Я цепляюсь за веревки, а потом склоняюсь над краем кровати.
— Кай, посмотри на меня.
Но он не в себе, его глаза мутнеют. Я понятия не имею, что за наркотики она ему дала. Я так сильно ненавижу эту женщину.
Я оглядываю комнату и встречаюсь взглядом с этой сукой.
— Что ты дала ему? Как вывести его из этого состояния?
Она пожимает плечами, выглядя совершенно не обеспокоенной тем, что я навожу на нее пистолет. Мне кажется, она думает, что я не выстрелю в нее.
Я поворачиваюсь к охраннику лицом, улыбаюсь и стреляю ему в голову. Он падает на пол с громким стуком, и я вновь поворачиваюсь к этой женщине.
— Теперь давай поговорим по-настоящему.
Она склоняет голову, наконец, в ее взгляде появляется опаска.
— Разумеется, что ты хочешь обсудить?
Я смотрю на Кая и надеюсь, что он меня слышит.
— Кай, очнись. Я вытащу тебя отсюда. Подожди немного, пока я разберусь с этим.
Председательская сука, с ее паучьим тонким телом в черном шелковом халате, все еще кажется слишком не обеспокоенной мной. Мне это не нравится, потому что если она безучастна, то вряд ли станет обсуждать желаемое мной.
— Что ты ему дала?
Вздохнув, она вновь пожимает плечами.
— Может, немного виагры, чтобы убедиться, что у него есть стойкость, которая мне нужна, чтобы получить от него требуемое.
Я хочу засунуть пистолет ей в рот и посмотреть, как ее мозги вылетят из затылка. Невероятно, насколько яркие фантазии об этом у меня в голове. Мне не удалось убить Сэла, но я точно могу убить эту женщину, которая навредила Каю. И я не думаю, что почувствовала бы хоть каплю угрызений совести из-за этого.
Из-за охранника может быть,
