Не говоря уже о том, чтобы соображать хоть немного?
— Драться с такими придурками, как ты, значит себя не уважать, — презрительно выдал этот наглец, сделав вид, будто плюет мне под ноги. — Я тебе отвешу один щелбан — и ты улетишь в угол ринга в ужасе. И будешь еще разрешения просить, чтобы подойти ко мне и остаться целым!
— Ты что-то напутал, малыш, — громко, но уверенно ответил я. — Просить разрешения будешь ты. Потому что ты, похоже, не понял, где ты оказался, с кем тебе предстоит бороться и как вообще приличные люди себя в обществе ведут.
На это боец, к моему удивлению, не нашелся, что ответить. Несколько секунд побегав глазами, он вдруг вернулся к тому, с чего начал:
— Ты какого хрена мне костюм испортил? Кто мне заплатит за ущерб?
Мы оба уже вовсю кричали друг на друга, как будто дело происходило где-нибудь в коридоре или в переулке, а не на публичном мероприятии под прицелом телекамер. Все остальные участники замерли, а ведущий, похоже, забыл, что он должен читать текст дальше и вообще попытаться как-то нивелировать ситуацию. Со стороны все это, должно быть, выглядело довольно забавно. Впрочем, телевизионщикам такие повороты обычно нравятся — вспомнить хотя бы репортаж с подписания договоров у Грейси. Не удивлюсь, если авторы того репортажа потом еще его обмыли как свою журналистскую удачу.
— Ущерб, говоришь? А как тебе, гаденыш, вот такой ущерб?
С этими словами я поднял бутылку с водой и опрокинул его прямо на голову этого зарвавшегося звездного придурка. Теперь он стоял весь мокрый: вода стекала с его макушки вниз прямо по всему его дорогому костюму. Как бывший житель страны Советов я сразу вспомнил сцену с Ипполитом в душе. Хотя выражение лица этого деятеля в эту минуту скорее напоминало оплеванного.
Тишина на площадке стала почти осязаемой. Все присутствовавшие, включая ведущего, кажется, вообще запамятовали, ради чего они здесь собрались и, не отрываясь, следили, чем закончится мой поединок с этим звездюком.
Краем глаза я заметил, как, словно по команде, в мою сторону развернулись все работавшие телекамеры.
Глава 19
Повисли долгие напряженные секунды молчания, когда никто не мог сообразить, что нужно сделать, чтобы исправить ситуацию и продолжить мероприятие. Наконец ведущий, видимо, вспомнил, что согласно своим обязанностям все непредвиденные конфузы должен разруливать именно он. Как ни в чем не бывало, он обратился ко мне:
— Сергей, пожалуйста, пару слов о себе для наших зрителей!
— Я развернулся лицом к камерам и так же спокойно ответил:
— Меня зовут Сергей Кресов, я боец из Москвы. В совершенстве владею самбо. Я уже побил всех чертовых сукиных сынов в Российской Федерации, а теперь хочу сделать то же самое у вас в Соединенных Штатах Америки.
— Почему вы вылили газировку на голову бойцу? — ведущий снова вошел в рабочую колею и стал варьировать свои реплики и вопросы в соответствии с происходящим. Все-таки импровизация в выступлениях — великая вещь.
— Я сделал это, потому что мне сказали, что это — самый опасный сукин сын в Америке! И вот я увидел перед собой обычного понтореза, который сует мне в лицо бирки от элитных тряпок! Поэтому я сразу дал ему понять, что вся эта фальшь с дорогими костюмами не прокатит. Мне насрать на его цацки, я надеру ему задницу, сколько бы дорогих шмоток на ней ни висело!
— Вы уверены, что дойдете до финала? — продолжал ведущий свое мини-интервью. А я, в свою очередь, продолжал держать в голове, что всю эту бодягу в разных местах сейчас могут смотреть и Бесси, и ее отец.
— Ха! Приятель, да я ведь уже там, в этом чертовом финале! Только у меня будет к вам одна маленькая просьба. Не дайте никуда деться этому засранцу! Слышишь, парень, я тебя достану хоть из-под земли!
Вечером этого же дня в кабинете Грейси мы отсматривали запись трансляции, которую оперативно привезли нам телевизионщики, чтобы заодно обсудить дальнейшие планы.
— Ну что же, — сказал, улыбаясь, представитель телеканала, с которым мы сотрудничали в турнире, — мне остается только вас поздравить! Сегодняшнее шоу показало отличные рейтинги! Теперь давайте заново сверим результаты жеребьевки.
Он разложил на столе пару листов, на которых крупным шрифтом были напечатаны имена соперников. Мне в противники достался Чак Лиделл. Андрюхе, приехавшему с Танком — американский Танк, Тэнк Эббот. Сам же российский Танк, как и предполагалось, все-таки будет сражаться с этим наглым парнем от канала.
Пока мы сверяли наши пары соперников, на записи прошло взвешивание и битва взглядов, и время от времени я посматривал на экран. Выглядело все очень эффектно. Я периодически задавал себе вопрос: будь я обычным зрителем и включи я телевизор случайно вот на этом моменте, захотел бы я купить трансляцию турнира? И каждый раз после недолгих раздумий отвечал себе — да, захотел бы! И это при том, что я все-таки был одним из организаторов, и от знания «кухни» мероприятия мне все равно было не отделаться. А значит, простой фанат спортивных соревнований и вовсе должен был бы выпасть в осадок от восторга!
Тем временем режиссер с телевидения и Грейси приступили к обсуждению очередностей выступлений. Это тоже было очень важным моментом: от грамотно выстроенной драматургии мероприятия во многом будет зависеть степень зрительского интереса.
— Сергей очень здорово создал интригу, — говорил Грейси, — поэтому хорошо бы дать ему сойтись с вашим бойцом как можно позже. Раз уж завязка у нас случилась в самом начале, то развязка должна произойти ближе к концу.
— Логично, — соглашался режиссер, — получится как бы своеобразное кино. Но в таком случае нужно будет придумать, как перетасовать уже сложившиеся пары бойцов. Ведь нельзя же, чтобы, допустим, в середине турнира подряд шли пары с участием одного и того же бойца, а другой, наоборот, появлялся в начале и в конце.
— Нельзя, — кивал Грейси, — давайте вместе с вами думать, как все это лучше обставить.
Процесс выстраивания порядка выступающих напоминал сборку пазла, в котором половина деталей одинаково подходили к разным его участкам. Поэтому окончательно распределить время выхода для всех участников получилось не сразу. Но минут через сорок все встало на свои места.
— Ну что же, — сказал Грейси на прощание, — надеюсь, что все пройдет гладко. Во всяком случае, мы свою часть работы
