отходит от тех ощущений, которыми ее накрыло. Дышит тяжело.
— Катя…
Рык вырывается из груди.
Блядь, все нутро горит.
Она кивает. Слабо. Едва заметно. Но я считываю этот знак в момент. А потом хрупкие пальцы соскальзывают с моего члена.
Захватываю ее ладони, вдавливаю в постель над головой. Накрываю девчонку своим телом. Впиваюсь в губы.
Прогибается подо мной. Рефлекторно ведет бедрами.
Углубляю поцелуй. Отпускаю ладони. Устраиваюсь между ее ногами так, чтобы не давить тяжестью своего веса.
Она сама обхватывает меня за плечи.
Губы в губы. Кислород выжигается за секунду. Возбужденный хуй прижат к влажным створкам, давит на тесный вход.
Катя тихо стонет в мой рот.
И я толкаюсь вперед.
Осторожно. Плавно. Но так, чтобы войти до упора и разорвать преграду одним рывком. От губ ее не отлипаю. Продолжаю скользить языком по языку.
Выпиваю сдавленный вскрик. Ловлю судорожное движение ее бедер.
Застываю. Больше не двигаюсь. Даю ей время привыкнуть. Давлю абсолютно дикие инстинкты. Запираю животные фантазии глубже.
Не сегодня это все. Не для первого раза.
Отрываюсь от Кати, чтобы в ее глаза посмотреть.
Пиздец.
На ресницах слезы блестят. Губы подрагивают. Она шумно всхлипывает, царапает мои плечи. Но не отпускает. Не отталкивает.
— Тише, Катя, — сам не замечаю, как на шепот перехожу. — Боль пройдет. Не зажимайся так.
И зацеловываю ее лицо. Собираю соленые капли ртом.
— Моя девочка, расслабься, — опять ее взгляд перехватываю.
Продолжаю ласкать. Веду пальцами по груди. Сминаю чувствительные соски. Накрываю живот ладонью.
— Моя Катя.
— Да, — роняет она чуть слышно. — Твоя.
Тихое признание разъебывает в щепки. Накрывает и ведет так, что уже нельзя нихуя контролировать. Похоть на волю рвется.
Нет, блядь. Стоп.
Прохожусь щекой по ее щеке. Упираюсь лбом в спутанные пряди волос, которые разметались по подушке. Втягиваю аромат.
Сука. Да я уже давно дышу ею и только.
Ебануться. Что это со мной?
Плевать. Похуй.
Катя просто накрывает мой затылок ладонью, а меня кроет так, будто прямо сейчас на хер ее насаживаю. Остервенело. Жестко. Вбиваюсь в податливое тело до хрипов и судорог. А ведь нихуя не происходит.
Жар нарастает. Но я себя крепко на цепи держу.
— Демьян, — роняет Катя. — Я… все хорошо.
Осекается. Льнет ко мне. Слабо двинув бедрами, тут же прикусывает нижнюю губу.
— Больно? — мрачнею.
— Уже нет, — выдает она чуть дыша.
Ее ладонь замирает. И я сам двигаю головой, чтобы ее пальцы снова скользнули по затылку.
Она улыбается. Взъерошивает мои волосы.
— Ты, — сглатывает. — Хочу, чтобы тебе тоже было хорошо со мной.
— Хорошо не будет.
— Но…
— Охуительно, — усмехаюсь, глядя в ее сверкающие глаза. — С тобой только охуительно, Катя.
— Демьян, — поджимает губы.
Двигаю бедрами. Размеренно. Вырываю из нее вскрик. Звонкий. Пробирающий. Такой, что я от одного этого звука разрядиться готов. И еще от того, как вдруг приоткрывается ее рот. Как расширяются глаза. И пальцы крепче стискивают мои волосы.
Толкаюсь вперед. Еще и еще. Медленно. Сам для себя эту пытку растягиваю. Торопиться не собираюсь.
Ее ладонь падает на плечо.
Новый толчок. Мой хер ударяет туда, где не достал бы рот. Пусть моя Катя все ощутит, пусть кайф распробует.
Ногти царапают мою спину.
И я двигаюсь в ней. Мощнее. Но даже не в половину силы. Четко себя держу. Направляю толчки так, чтобы моя девочка улетела.
Она стонет и всхлипывает снова. На ее лице проступают мелкие капли пота, которые тут же слизываю.
Вхожу в нее глубже. Растягиваю. Заставляю растекаться и плавиться под натиском моего члена. Накрываю ладонями ее дрожащие бедра, прижимаю плотнее.
— Демьян, — прерывисто выдыхает Катя.
Обнимает меня, подается вперед. Содрогается и кончает, сжимая мой член изнутри.
Остро. Сладко. Запредельно, блядь.
Она разбивается подо мной так, что следом утягивает.
В губы ее вгрызаюсь, пожираю, а голод утолить не могу, только сильнее распаляюсь.
Выхожу из нее. Сдергиваю чертов презерватив. Разряжаюсь спермой на плоский живот, на грудь. Прохожусь ладонью, растирая вязкое семя по ее трепещущему телу. Помечаю собой.
Моя Катя.
Ее судорожные вдохи и выдохи забиваются под кожу. Обхватываю за талию, притягиваю вплотную. Чувствую, как дико колотится сердце. Вижу, припухшую вену в ямке между ключицами. Прижимаюсь губами, нежную кожу в рот втягиваю, прихватываю зубами.
Там засосы скоро появятся. Знаю. Как и то, что за такие отметки мне от Кати еще достанется. Но сейчас — похуй. Все нутро этого требует.
Моя она. Моя и…
В голове неожиданно проясняется. Отрываюсь от ее шеи. Перехватываю затуманенный взгляд зеленых глаз.
— Я люблю тебя, Катя.
42
— Люблю, — выдыхаю в тон ему.
И только потом осознаю, что именно говорю.
Глаза Демьяна вспыхивают, и он впивается в мои губы настолько жадно, будто само это признание сожрать хочет. Его язык сталкивается с моим языком. Наше дыхание сливается.
Происходящее ощущается точно взрыв.
Безумие. Просто безумие. Но я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Меня увлекает бурный поток. Уносит в неизвестность. И единственная точка опоры — тихое и короткое «люблю», сорвавшееся с моих собственных губ.
Да, я действительно люблю этого мужчину. Иначе бы никогда не оказалась здесь. В его горячих руках. Под бесстыжим ртом, который требовательно касается меня везде. Берет без малейшего намека на запрет.
Демьян покрывает мое лицо поцелуями. А после движется ниже. По шее, по плечам. Накрывает грудь крупными ладонями. Опять заключает в объятья.
Так странно.
Он стискивает меня. Прижимает вплотную к себе. И кажется, нечем дышать. Но это только на пару мгновений. Ведь скоро понимаю —
