class="p1">
* * *
После этого сражения прошло три дня. Монголы отступили полностью и, кажется, они были в глубокой печали. Я тоже, кстати… Убытки… Очень много убытков. Если коротко, то все наши склады пустые до такой степени, что Волк уже второй день ходит сам не свой.
Да, трофеи тоже были, одни шагоходы с помощью дирижаблей северян мы почти сутки перетаскивали в крепость и теперь они стоят посреди внутреннего двора. В портал их не протащишь, дороги перекрыты, обученного персонала у нас нет, так что пусть постоят пока здесь. Но, я попросил Анну поспрашивать нужных людей — чем черт не шутит, может и разберемся.
Мелкие трофеи, стрелковое оружие и снаряжение, что смогли — перетащили, Волк, как всегда забрал свою… нет не десятину, как бы не больше половины "на посмотреть’и «разобраться».
Я уже решил, что Потапов заболел, но случилось нечто неожиданное и странное. Когда я наслаждался ароматным кофе с свежеиспеченными круассанами, ко мне в кабинет постучались, а Шнырька показал мне Волка.
— Заходи, Волчара! — позвал его. — И сразу говорю, если ты насчет запасов, то я работаю над этим вопросом.
Реально работал, да только Меньшиковы-собаки слишком далеко от нас живут, чтобы их склады легко опустошить.
Они тоже, кстати, сняли абсолютно все свои войска и отошли от нашей крепости, но только не от горы. Теперь они перекрывают ущелья, чтобы контролировать все входы и выходы.
— Я не за этим… — тяжело вздохнул Волк. — Я пришел сказать, что хочу взять на сегодня выходной.
Мои глаза округлились. Волк решил взять выходной⁈ Не может быть…
— Так, стоп! — подорвался я со своего места. — Вот тебе стул, садись и расскажи мне, что случилось? Ты заболел? Где болит? Если ты переживаешь насчет припасов, то брось! У нас столько врагов, что завтра кто-то их нам сам принесет на блюдечке. Или давай, я завтра же пойду к Архипу и возьму задание на Разлом, а в часть оплаты опустошим их склады.
Волк оценил шутку и улыбнулся, но настроение его не улучшилось.
— Не переживай, командир, — спокойно проговорил он. — Я в полной норме, как и всегда. Просто сегодня особенный день в году. В этот день я всегда хожу такой, ты уж извини…
— Хм… Я могу тебе чем-нибудь помочь? — серьезно спросил у него.
— Сомневаюсь… Завтра я буду в норме… Честно…
Видеть таким Волка мне было непривычно. Я понимал, что дело здесь в чем-то особенном, и стал прикидывать, что это могло быть. Вспоминал, что я о нем знаю, и понял, что не так уж и много. Может, он был женат? И не раз? И сегодня годовщина? Хм… Или у него был ребенок? Вроде, нет…
Короче, я понимал, что конкретно так лезу не в свое дело, но он стал моим человеком. А о своих людях я привык заботиться, потому не мог его просто так отпустить, и устроил форменный допрос.
Он ломался поначалу, но совсем скоро во всем признался. Оказалось, что сегодня день рождение у его учителя.
Так вот, у него был учитель, который воспитал беспокойного подростка-сорванца, и дал тому цель в жизни. Он занимался с Волком, и учил его не только военному ремеслу, но и как нужно пользоваться своей головой. Если вспомнить, как я нашел Волка, то учили его хреново.
Многое он не договаривал, и я решил, что не могу оставить друга в такой сложный момент.
— Решено! Я иду с тобой! — подумав, сказал ему.
Волк хотел было возразить, но затем опять вздохнув, махнул рукой.
— Да не вопрос… Только не обижайся, если старик тебя обидит…
— Меня? — удивился я от таких слов. — Да я сам кого хочешь могу обидеть. Вон монголы обижены, теперь еще и Меньшиковы обижены. А через недельки две еще кого-нибудь обидим. Так что не вешай нос, все будет хорошо.
Мои слова развеселили Волка, но ненадолго.
Я распорядился снарядить нам «Буревестник», но за руль Волк никого не пустил. Сказал, что сам поведет, не хочет больше никого впутывать.
— А как так получилось, что твой учитель находится в Иркутске? Ты же вроде говорил, что ты из глубинки, — спросил я Волка, когда мы поехали.
— Да я его сюда перетащил, оплатил квартиру и уход. Ты не представляешь, во что мне это встало.
— Ты про деньги? — уточнил я, услышав смех Волка, веселый, и одновременно, грустный.
— Да при чём здесь деньги? У меня и на службе хватало денег, чтобы обеспечить и снять десять таких квартир. Всё-таки Империя нас ценила и баловала. Нет, дело в том, чтобы убедить его принять что-то от меня.
— У него с этим проблемы? — снова уточнил я.
— Ещё какие. Мне сложно это объяснить, Александр, — непривычно серьёзно сказал Волк. — Но он отвергает любую помощь и проклинает каждую минуту жизни, которую он проводит на этом свете. Всё настолько плохо, даже ещё хуже.
Волк смотрел на дорогу, и глаза его мечтательно заполнились воспоминаниями
— А ведь он забрал меня с улицы, научил драться. Ещё до поступления в военное училище, в четырнадцать лет, я был на уровне опытных бойцов. Всё, что я умею, я обязан ему, — тут он на секунду сбился и посмотрел на меня. — Ну, до тебя ещё, конечно. Странные у нас были взаимоотношения. Он был таким же спецназером, и без вариантов готовил меня к тому же, чему я был несказанно рад. Вот только, сам понимаешь, с нашей работой дома особо не будешь находиться. В общем, он протащил меня в столицу, и всё время, что у него было на отдых, он проводил со мной, тратя, я так понимаю, большую часть своего гонорара на билеты туда-сюда. Я жил в интернате, и уже на следующий год ко мне боялись подходить даже старшаки. Когда же я поступил в училище, то впечатлены были даже преподаватели, хотя они были предупреждены. Волгомир с ними был знаком.
— Волгомир? — в первый раз я услышал его имя. До этого Волк называл только как «учитель». — Интересное имя. Не похожее, — я на секунду задумался, — вообще, ни на одно из имен у разных национальностей.
— Так и есть. У него не было фамилии, было только имя. Я не знаю, сколько ему лет… Никогда не знал, но он был вечным сержантом.
— Погоди… Учитывая, что он тренировал тебя с детства, смотрел, как ты рос. Если я примерно представляю, что он представляет из себя, учитывая, чем он тебя натренировал, то он должен был уже дослужиться до командира сил специальных операций.
— Все так думали, — снова улыбнулся Волка. — Но у него было своё представление о карьере. Он просто посылал всех нахер, когда к нему подходили с такими предложениями, — Волк посмотрел на меня слегка задумчиво. — Ты знаешь, вот, прям, сейчас я понял, что он чем-то напоминает тебя. Наверное, я тебе так безоговорочно поверил, что-то у вас есть общее. Ну, в общем, когда с ним случилось то, что случилось, он замкнулся в себе. Повторял только одно, что он не справился, и недостоин жизни. Большего с него невозможно было вытянуть.
Ехать пришлось недолго. Его учитель жил в Иркутске, в спальном районе, и я честно говоря, не мог понять, почему он так переживает. Даже когда мы зашли в простую пятиэтажку и поднялись на лифте, а затем постучали в обычную дверь, я тоже не мог понять… Почему он так парится?
Было желание проверить, что не так с его учителем и отправить Шнырьку, но я подавил в себе такое намерение. Не хотел раньше времени все знать. Что примечательно, дверь нам открыли только через пять минут.
— Ну, кто там еще приперся… — послышалось старческое дребезжание. — Не сидится людям дома… Ходят тут, и херней всякой страдают.
— Это он! — выдохнул Волк и, кажется, ему полегчало.
Так выходит, он боялся, что старик уже мертв? Хм… Интересно.
— Это я… — тихо проговорил Волк.
— Да твою еб… Волчонок! Я сколько раз тебе говорил оставить меня в покое? Почему ты такой тупой? Я же говорил… НЕТ МЕНЯ!
Этот монолог продлился еще две минуты, столько всего он высказывал, и никак не мог остановиться.
Только после того, как он высказал все, что хотел, дверь открылась, и я смог увидеть этого ворчуна.
Хм… А это точно старик? На вид ему лет сорок, не больше, и выглядит он, старший брат Волка.
— А это еще кто? — направил он трость в мою сторону.
— Это мой господин, барон Галактионов, — слабо улыбнулся Волк, и тут же получил тростью
