Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
серьги и не чувствовала привычной прохлады. Вместо этого они нагревались, становились горячее и яростнее. Мысленно я уже видела, как, превозмогая сопротивление, протягиваю серьги Маше, и она забирает их. Она возьмет — я не сомневалась, — в них была заключена такая притягательность, что никто бы не устоял!
Вытащив из кармана, я медленно протянула зажатые в кулаке серьги. Вдруг в дверь постучали, и я, словно застигнутая воровка, отдернула руку. В комнату заглянула Машина мама.
— Девочки, пойдемте чай пить! Маша, познакомишь меня с подругой? Мне кажется, я тебя у нас не видела, — обратилась она ко мне.
Я сглотнула подступивший комок и покачала головой.
— Соня уже уходит.
— Почему так скоро? Уроки делать не надо — каникулы! И скоро Новый год! — засмеялась Машина мама.
Она улыбалась, и в уголках глаз, таких же, как у Кантарии — влажных и блестящих, — собирались мелкие морщинки. Она была и похожа, и не похожа на свою дочь.
Когда она приходила за Машей в школу или в художественную студию, то в ее сумке всегда находились какие-нибудь вкусности вроде домашнего печенья, которое доставалось не только дочери, но и ее приятельницам, из числа которых я так быстро выпала.
Я представила, как красивые черты лица, так похожие на Машины, искажаются болью и горем. Она перестанет улыбаться, а в глазах поселится вечная скорбь. И все из-за меня.
— Я ухожу. Спешу. Простите, — пролепетала я под насмешливым взглядом Кантарии и, торопливо одевшись в просторной прихожей, вылетела вон.
Глава 25. Новый год
Новогодние праздники, которые мы отмечали вместе с папой, я помню плохо. Эти детские воспоминания стерлись и остались только ощущения: ожидание чуда, суетливые приготовления взрослых, запах майонеза в салате, мандаринов на столе и елки на балконе. Я вставала на цыпочки и заглядывала в окно балконной двери, а елка упиралась темно-зелеными ветвями в стекло, и через прозрачную холодную преграду я прикасалась к ней ладонью.
А потом мы с мамой переехали в коммуналку, и то, как праздники проходили здесь, намертво врезалось в мою память. Потому что забыть все, что мы вытворяли с Кирюхой, просто невозможно. Под его чутким руководством я наряжала елку кружочками колбасы, приготовленной для праздничного застолья, бросала на спор в банку вытащенные из салата оливки и распевала с ним дуэтом — кто кого переорет — песни в открытое окошко, пока мамы нас не прогоняли.
К сожалению, это тоже продлилось недолго: у мамы появился Игорь. И в первый же Новый год после знакомства он пригласил нас в загородный дом отдыха.
— Сонечка, — доверительно прошептала мне мама накануне отъезда, — ты, пожалуйста, нам с дядей Игорем не мешай. Он очень хороший и, может быть, станет твоим папой. Ты не приставай к нему с разговорами и развлекай себя самостоятельно. Ты ведь совсем взрослая, правда?
Я с ней согласилась, мне уже исполнилось девять и занимать себя мне было не привыкать. Быстренько прикинув, как это делать, я спросила:
— А Киру мы можем с собой взять?
Но мама не ответила, только вздернула брови и театрально вздохнула.
Через несколько дней я в одиночестве лепила за сотню километров от города снеговиков-гномов, потому что настоящих больших мне слепить было не под силу, плавала по-собачьи в бассейне спа-комплекса и скучала по Кирюхе. Я представляла, какие бы мы с ним устраивали снежные баталии и как задерживали бы под водой дыхание — кто кого пересидит.
После той поездки мама больше меня с собой не брала. И все выходные и праздничные дни она проводила дома. Но когда ее не было, я скучала по ней, хотя Кирюха, как мог, поддерживал меня и по-соседски развлекал. То тапочки на шкаф забросит, то полотенце из ванной стянет. А в четырнадцать лет я осознала преимущества маминого отсутствия.
Она в очередной раз укатила с Игорем: он поехал в командировку и прихватил ее с собой. Как только Кирюха узнал, что моя комната окажется свободной, он заявил:
— Софико, завтра у тебя вписка!
— Что это?
— Ну, соберется несколько человек, потусим, развлечемся.
Я подозревала, зачем ему это было нужно. И мне это не нравилось. Неделю назад Кирюха познакомился с девчонкой и последние дни только о ней и говорил. Из-за его увлечения мы перестали ходить на скейтерскую площадку, и меня это бесило.
— Собирай их у себя! — огрызнулась я.
— Сонь, ты же все про меня знаешь! — надулся он. — Можешь хоть раз сделать мне приятное? Я что, много прошу?!
— Хорошо. Но будешь должен!
— Не понял?
— Хочу на руф-топ! На крыше рисовать! Подстрахуешь?
Мы ударили по рукам, и на следующий вечер у меня собралась компания. Большинство гостей я не знала: это были какие-то Кирюхины приятели, с которыми я до сих пор не пересекалась. Все пили пиво, болтали, слушали музыку и бродили по квартире.
Пришла и Кирюхина пассия. Я уселась в кресло и рассматривала ее. Ничего особенного: выкрашенные белые волосы и смазливая мордашка. Но Кирюха не отходил от нее и очень старался — острил со скоростью отбойного молотка.
Увлекшись, я не заметила, как ко мне подсел парень.
— Ты чё такая хмурая?
Я пожала плечами.
— Ты Жмура сеструха? Как тебя зовут?
Парень был довольно симпатичный: зеленые глаза, светлые волосы, бровь украшала сережка-колечко.
— Соня, — представилась я.
Он протянул ладонь и после рукопожатия дернул меня к себе:
— Потанцуем, Соня!
Отказываться я не стала — не все же пялиться на незнакомых людей в собственной комнате! Я чувствовала, что нравлюсь этому мальчишке, и это было приятно. Он назвался Владом и весь вечер крутился возле меня, подливая в мой стакан.
В полночь мы дружно выкатились из дома. Стояла поздняя весна, и сладкий запах черемухи разносился по улицам. Влад обнимал меня за талию, прижимаясь все ближе и теснее. И когда компания остановилась, чтобы перекурить, он увлек меня в соседнюю подворотню. Пользуясь темнотой, притиснул к холодной стене.
— Меня сейчас стошнит… — пробормотала я.
Язык заплетался и это звучало: «Мея шичас шошит». Парень мгновенно отлип и закричал:
— Слышь, Жмур! Твоей сеструхе плохо! Иди помоги!
В светлеющем проеме арки показались две фигуры: Кирюха в обнимку со своей подружкой.
— Фу! — сморщила нос девчонка, и меня тут же вырвало. На ее туфли.
Она взвизгнула, выругалась, послала подальше Кирюху, который попытался оправдать меня, и убежала. Влад незаметно слился следом.
— Как так-то, Софико?! — горестно вопрошал Кирюха, придерживая мои волосы.
— Хочешь, признаюсь? — Я пыталась держаться прямо, но меня покачивало.
— Ну?
— Я специально! Чтобы ты прекратил с ней гулять и мы снова пошли на площадку!
— Глупая ты, Сонька.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
