И, между прочим, каркаде кончился, я остатки допила.
– Куплю по дороге домой. – Левон, увидев машину главврача, въезжающую на парковку, завернул за угол будки. Спрятался то есть. – Оленька, у меня просьба к тебе. В одном из верхних ящиков кухонного гарнитура лежит коробка, обернутая темным полиэтиленом, достань ее.
– Минутку…
Из окна показался Димон. Он перелил кофе из чашки в картонный стакан и протянул его Левону. Тот с благодарным кивком забрал эспрессо. Приятель не отстанет, так что лучше не сопротивляться.
– Нашла, – доложила Оля. – Открывать?
– Да, посмотри, что в ней.
Послышалось шуршание, скрежет и чертыхание.
– Итак?
– Я вижу стопку бумаг. На листках много текста, какие-то схемы, графики. Еще фотографии.
– Чего?
– Ландшафтов. Что это, Лева?
– Без понятия.
– Может, посмотришь? Вы, современные люди, слишком наплевательски относитесь к видеосвязи. Мы в середине нулевых о ней только мечтали, а те же мы, но в детстве, даже и не могли мечтать.
– Да, включаюсь.
Он увидел сначала ее лицо и улыбнулся. Но Оля была сосредоточена и на глупости не отвлеклась.
– Вот, смотри, – переключив камеру, она стала водить ей по страницам. – Какое-то исследование, что ли?
– А что написано на первой странице?
– Тут не сначала.
– А ты не могла бы сложить все обратно и завести коробку ко мне в больницу? В здание заходить не надо, можно оставить на пункте охраны. Дежурит сегодня мой приятель Дмитрий, он мне передаст.
– Ладно, завезу. Ой, черт! Яйца горят! – И бросилась к плите, на ходу отключившись.
Глава 2
Любимая овсянка с голубикой не вызывала аппетита. Леня гонял кашу по тарелке, но в рот не отправлял.
– Хотите, я испеку блинчиков? – робко проговорила Зуля. Она решила, что неправильно приготовила кашу, хотя сделала все, как велели: заварила кипятком, а не молоком, добавила меда и ягод, но ни капли масла. – Это быстро.
– Нет, спасибо, я не голоден.
– Кофе?
– Выпью сока, – он взял стакан свежевыжатого и разбавленного минералкой один к одному. – А вы можете быть свободной.
Леонид обычно готовил себе завтрак сам. Прислуга ему мешала. Но бедной Зуле нечем заняться, поскольку ее подопечная почти не находится дома. Леня предполагал, что это скоро закончится и мама, набегавшись, захочет провести спокойные выходные, но сегодня суббота, а она даже не ночевала. Как вчера уехала после завтрака, так не вернулась.
Отодвинув опустевший стакан, Леня взялся за телефон. Последнее сообщение от матери: «Нахожусь в гостях, приеду к обеду!»
– В гостях, – повторил он. – У кого, интересно? От Иды она уехала, меня не дождавшись. К новой подружке Инге? Та вряд ли живет одна, или с родителями, или, если снимает жилье, с соседкой. Кто остается?
Только Машка. Мама могла с ней помириться.
Леня набрал ее номер. У него он тоже был. Дело в том, что эту квартиру он снял через агентство «Маруся», оно считалось лучшим в городе, а что им владеет та самая кукла Барби из его детства, он узнал при подписании договора. Она же поняла, кто перед ней, только когда он представился своей прежней фамилией.
От Ольги он, естественно, этот факт скрыл! Не первый и не последний.
– Привет, Ленчик, – поздоровалась со звонившим Мария. Она считала, что имеет право на фамильярность, поскольку, как сама выразилась, видела его голеньким. – Желаешь снять другое жилье? Эта квартира надоела?
– Нет, она меня устраивает.
Квартира устраивала и Леню, и его уже бывшую девушку-инструкторшу. Она, мягко говоря, не обрадовалась выселению и сейчас с Леней не разговаривала. Ждала, когда он примется ее возвращать. То, что ее не на улицу выгнали, а перевезли в другое жилье, тоже неплохое, не считалось оправданием. «Я не кошка, чтобы меня на передержку оставлять! – писала она ему позавчера. – В той квартире моя энергетика (о вещах я уже молчу), мои воспоминания, мои старания, ведь я создавала в ней уют, это меня нужно было оставить там, а маму поселить в другое место!» Прочитав это, Леня обалдел и решил, что все к лучшему. Девушка, которая указывает ему, как нужно поступать с ЕГО деньгами, квартирами, а главное, матерью, упала в его глазах. И как следствие, перестала быть интересной.
Еще и из-за этого Леня вчера не поехал в спортзал. Не хотел подругу видеть. Нужно было время, чтобы разобраться в себе и понять, стоит ли возобновлять отношения…
Только как можно сосредотачиваться на чем-то, когда твоя мать, едва выписавшаяся из больницы, бродит где-то ночами?
– Мария, моя мама не у вас? – Он обращался к ней на «вы», хоть и видел без трусов. Естественно, нечаянно, когда она ныряла в бассейн после бани, и все же.
– Лялька? Нет. Она как унеслась от меня позавчера, так и с концами! – с досадой проговорила Мария. – Ленчик, это ты дал ей мои координаты?
– Нет. И я не упоминал о том, что мы виделись, пусть и в рабочей обстановке.
– Она в себе вообще? – Леня заверил ее в этом. – А то вломится еще, чего доброго, ко мне в дом, детей перепугает.
– Если она и ломилась, то не к вам, а от вас, – обиделся он за мать. – И только потому, что вспомнила, как вы поругались незадолго до несчастья. Она вас испугалась. Теперь я удивляюсь, что мог подумать, будто мама у вас ночевала. Извините, что побеспокоил!
И отключился, яростно нажав на красную трубку.
Неприятная женщина эта Мария. Не просто так Леня держался от нее подальше. А еще ему казалось, что она дурно влияет на маму. Та же, наоборот, считала, что без Машки не выжила бы. Не без Иды, которая взяла на себя заботы о нем, а без этой… шалавы! Так называл ее Яков. В лицо. Леня стал свидетелем их скандала. Они тогда только переехали к Зайке, и бывшая невеста примчалась на разборки.
– Если Маша шалава, почему ты хотел на ней жениться? – спросил у него Ленчик, когда устал делать вид, что ничего не слышал и не видел.
– Все женщины продажны. А у Машки веселый нрав и шикарные ножки.
– Ида не шалава.
– Нет. Однако, если б я не был богат, она бы и не посмотрела на меня. Но в этом нет ничего дурного, и я рад, что именно Ида станет моей женой, а не Машка.
– А моя мама… – не отставал Леня. – Она шалава?
– Что ты, дружочек. Конечно, нет. Но и ей приходилось поступаться некоторыми принципами ради заработка. Например, надолго уезжать от тебя. Общаться с не самыми приятными, но полезными людьми. Обманывать чьи-то ожидания…
Он лил много воды в разговорах
