в чем не ограничивать, поэтому пристально посмотрел в глаза сеньору.
– Надеюсь, вы с хорошими новостями?
– Для ританы Лассара – безусловно, – чуть склонил голову старый подонок. – С ней желает увидеться герцог де Медина. У него есть несколько вещей, которые он хотел бы показать специалисту ее профиля.
Эрнесто чуточку напрягся. Но это как раз было оправданно в глазах сеньора Пенья.
Герцог, достаточно молодой, свободный… ну и кто не соблазнится таким знакомством? А возможно, и его продолжением?
Кто упрекнет молодую ритану, сделай она свой выбор… да в любую сторону? Скорее, тут не поймут, если она предпочтет Риалона, все же выскочка, некромант в первом, а возможно, и последнем поколении – и герцог. Родственник короля.
Увы, почетнее быть любовницей второго, нежели женой первого. И снова – увы.
– И когда герцог этого… желает?
Тони спускалась со второго этажа, в чем была. То есть – во вчерашнем мятом платье и с не расчесанными волосами. Сеньор Пенья улыбнулся ей совершенно искренне.
– Ритана! Антония! Доброе утро?
– Доброе утро, сеньор Пенья. Так когда нас приглашают?
– Сегодня, в любое время.
Тони переглянулась с Эрнесто Риалоном и развела руками.
– Ну, если так… мне нужно время переодеться и позавтракать. Герцог потерпит час?
– Не сомневаюсь, Антония, ради ваших… талантов он и больше потерпит.
Тони кивнула.
– Тогда я пошла переодеваться.
– А я пойду, попрошу Риту сварить побольше кофе, – согласился Эрнесто. И отправился на кухню.
Разговаривать со старым негодяем ему совершенно не хотелось.
* * *
Тони выглядела, как благовоспитанная молодая ритана из хорошей семьи. Простенькое синее платье, с белым отложным воротничком, длиной до середины икры, туфельки, перчатки, шляпка, сумочка – все одного цвета, волосы заплетены в косу и уложены в узел на затылке, на чуточку подкрашенных губах (ритана не должна напоминать клоуна, это неприлично) милая улыбка.
Украшения?
Два кольца, одно с жемчугом, второе с лазуритом, из тех, что нашлись в магазине. Сережки с лазуритом, в тон платью. И больше ничего. Опять-таки благородная ритана – не выставка драгоценностей, это также дурновкусие. Даже бриллианты принято носить вечером. Это камень, который полностью проявляет себя в свете свечей и ламп, но днем… днем его не носят. Это также неправильно.
Показать свое богатство? Вот уж не то, чем надо гордиться ритане. Она не умирает с голоду, и этого достаточно. А предки ее проявили себя не накоплением капиталов, а службой стране. Это правильно.
– Отлично, – прокомментировал не слышный никому, кроме Тони, Рейнальдо. – Потрясающе!
Эрнесто осмотрел свою любимую и поцеловал ее в щеку. На удачу. Потом плюнул мысленно на все приличия и поцеловал уже в губы.
– Береги себя, малыш.
– Обещаю.
Тони подмигнула жениху и направилась к двери. Надеялась она только на то, что в мобиле сеньора Пенья достаточно мягкие сиденья. И ее не сильно укачает. До сих пор подташнивало. Увы. Желудок всякую дрянь принимать решительно отказывался. И плевать ему было, что это для дела нужно. Он болел и норовил вывернуться наизнанку.
И как тут мир спасать, когда тошнит?
* * *
– Ритана Лассара, скажите, я правильно понимаю, что вы и тан Риалон – вместе?
Интересоваться личной жизнью благородных ритан не вполне прилично. Но сеньор Пенья мог себе это позволить. И с высоты возраста, и с высоты своего положения… ритан по стране много, а вот он такой один.
Тони и не подумала оскорбляться.
– Все правильно, сеньор Пенья. Я и тан Риалон собираемся пожениться. И я буду рада видеть вас с супругой на нашей свадьбе.
Мобиль вильнул по дороге. По счастью, дело было за городом, так что никто не пострадал.
– Ритана Лассара, вы уверены в своем выборе?
Тони небрежно пожала плечами.
– Что не так, сеньор Пенья?
– Если вы позволите, на правах старшего, – вздохнул сеньор, понимая, что легко не будет, и разговор намечается неприятный. Но – куда денешься? Кто еще скажет глупой девочке о том, что она может совершить ошибку? Да никто. Жить-то всем хочется, а девочка – некромант. – У тана Риалона есть несколько недостатков, которые сделают вашу совместную жизнь… затруднительной.
– Его какое дело? – возмутился призрак. – Вот… доброжелатель! В зеркало бы посмотрелся!
– Я даже могу их перечислить, – кивнула Тони. – Эрнесто старше меня. Верно?
– Да.
– Это же и плюс. У него больше опыта, знаний, в конце концов, желания наладить свою жизнь. И второго такого шанса, как я, он не получит. Перечисляем дальше? Он некромант? Ну так и я тоже некромант. Сложно будет найти того мужчину, который захочет со мной ужиться.
– Вы скоро будете представлены в свете, будете вращаться в высших кругах…
– И у меня появится выбор?
– Между шакалом и гиеной, – комментировал Рейнальдо.
– Да, Антония. Вы пока не так много видели, чтобы осознанно остановиться на кандидатуре Эрнесто Риалона.
– Сеньор Пенья, тут есть еще одно «но». Магия – это хорошо. Магия в венах твоих детей – еще лучше. Где гарантия, что на мне женятся ради меня, а не ради моей крови? Мне делал предложение тан Карраско. Как вы понимаете, он воплощает все вами перечисленное. Старинный род, деньги, магия…
– И вы?
– Отказала. Надеюсь, это останется между нами?
Тайны некромантов? Конечно! Сеньор Пенья поклялся с чистой душой и совестью, нашли дурака – такое разглашать!
– Тан Карраско хладнокровно приговорил собственную жену, чтобы сделать мне предложение.
– М-да…
А что еще можно было сказать, кроме непечатного? Понятное дело, идиот!
Ладно еще – убить супругу! Даже с помощью некромантии… некоторые и обычным топором неплохо справляются! Но убить ее так, чтобы об этом узнала предполагаемая следующая супруга?
Точно недоумок.
– Это не единственный пример, – усмехнулась Тони. – Эрнесто Риалон хотя бы честен со мной, а это уже немало.
– Честность – не лучшая основа для брака.
– Тебе и виднее, небось, слова правды жене не говоришь, чтобы не убежала с воплем! – Решительно, терпеть это ханжество было просто невозможно! Сам по уши в крови, а туда же! Поучать кого-то лезет! Шальвен и зубами-то не скрежетал от возмущения, потому что зубы – призрачные. Не получится при всем желании.
– Наоборот. Ни один брак не выстоит, если постоянно придется лгать. Рано или поздно все это обрушится в пропасть, увлекая за собой тех, кто цепляется за обломки.
– Иногда лучше о чем-то умолчать.
Тони качнула головой.
– Не знаю, сеньор Пенья. Я помню своих родителей, и не знаю такой темы, о которой мать не могла бы говорить с отцом. И наоборот. Родители могли спорить, ссориться, даже ругаться, но они друг друга любили и хотели друг другу только добра. Поэтому любые конфликты быстро угасали. А вот когда лжешь и лжешь… это как яд, который медленно капает на лицо человеку. Капля за каплей, год за годом. Рано или поздно отравишься.
– Это философский вопрос, ритана. А выбор вы могли сделать и лучше.
– Это покажет время, – отрезала Тони.
И замолчала, пока мобиль не остановился перед воротами поместья.
На воротах висел герб с петухом. Фамильный герб де Медина.
* *
