я. — Я свой макр деду отдал, один мне нужен. Остальное забирайте.
— Отлично, договорились! — просияла гномка. — Кстати, ещё мы можем и выделкой шкур заняться. Интересно? Дриады в этом лучшие, нежнее нежного шкурки будут!
— Скорее всего, да, — ответил я. В моём мире это было чрезвычайно вонючее производство, и, если его можно перенести сюда, все выиграют. — Просто нашу долю за вычетом стоимости выделки вернёте уже готовыми шкурами, там разговор продолжим. Сегодня мозг не очень варит.
— По рукам! — она хлопнула меня по плечу. — Ладно, пора идти, ещё работы много. Спасибо, что пошёл на встречу.
Спустя десять минут я сел верхом на тушу. Закончивший все дела дед и чем-то довольная Аива прижались ко мне с обеих сторон, я приобнял их и сотворил портал домой. Всё вышло, как надо — мы перенеслись вместе с огромным трофеем. Здесь уже было темно, над стройкой летали магические светильники. Работа не прекращалась даже на ночь.
Антон Сергеевич тут же выхватил телефон и отдал пару команд. Спустя каких-то десять минут строители обвязывали тушу верёвками, а у скалы стояли кран и самосвал. Ещё через десять минут поверженный в бою бегемот был погружен в кузов, и грузовик, фыркнув дизелем, укатил за ворота. А мы поплелись домой.
Не успели подойти к усадьбе, как раздался женский визг, и две красавицы, Наталька и Надя, повисли у меня на шее. Я еле устоял от такого напора. Аива рядом скромно улыбалась, смотря на радость встречи. Точно! Сегодня же суббота, странно, что они не приехали ещё вчера.
Приобняв обеих девчат за талии, завёл всех в дом. Ужин был накрыт за доли минуты, и я с наслаждением вонзил зубы в ногу какой-то птички. За столом выяснил, что теперь часть факультативных занятий перенесли на субботу. Это нихт хорошо, но можно попытаться и попросить руководство отменить нововведение хотя бы для нас.
Мы уже сыто откинулись на стульях и говорили обо всём подряд, когда в дом влетел Василий Петрович, глава местного СБ, и выпалил:
— Антон Сергеевич, взяли шпиона на стройке! Он требует почему-то именно вас. Говорит, что готов на сотрудничество.
Старик медленно положил вилку, поставил бокал, после чего порывисто вскочил.
— Веди!
Само собой, и я, и три девушки, и даже Аманда рванули следом. Полковник только головой покачал, посмотрев на это безобразие. А старушка, кстати, изменилась ещё сильнее — вот что любовь с человеком делает! Даже горб теперь вдвое меньше, морщинки начали разлаживаться, она стала как будто выше.
Мы пришли в палаточный военный городок, в котором я раньше не был. Тут же нахлынули воспоминания из прошлого мира, когда нас отправляли на сборы от армии. Даже полевая кухня с трубой была, а уж запахи! Заношенные портянки, гречневая каша с мясом, только вони пороха не хватало. Ну да, здесь оружие работает на других принципах.
Так называемым шпионом оказался тощенький, дохленький, низенький мужичок лет пятидесяти на вид. Он был скован знакомыми мне противомагическими браслетами и привязан к столбу в центре небольшой палатки. Зло зыркая на нашу толпу, пленник остановил взгляд на мне.
— О! И даже Мангустов здесь? Это я хорошо заглянул, с тобой тоже буду говорить. И с тобой! — перевёл взгляд на деда. — Остальные — нах отсюда, или ничего не получится. Ну? Что стоите? Брысь все!
Сергеич покачал головой, придерживая меня рукой. Честно говоря, было огромное желание вмазать по этой наглой шпионской физиономии с залысинами. Потом старик повернулся ко всей компании и произнёс:
— Дамы, не сочтите за труд, оставьте нас. Надо его… с ним побеседовать.
Когда все вышли, он посмотрел на меня и кратко сказал:
— Теперь можно!
Я с огромным наслаждением и с оттяжкой вмазал придурку по лицу. Ещё не хватало оскорблять дорогих мне женщин. Голова хама мотнулась, а глаза немного помутнели. От повторных ударов пленника спас дед, схватив мою руку.
— Ну, буде! Мы поговорить пришли. За глупый язык он огрёб, дальше лишнее. Говори, что хотел! — под конец фразы обратился он к шпиону, находящемуся в лёгком нокдауне.
— У меня для вас послание! — немного заплетающимся языком, плюнув кровью, сказал он. — От моих хозяев. Готовы внимать?
— Готовы, готовы. Не тяни, — слегка улыбнулся Сергеевич.
— Вы все обречены! На вас проклятье, вы оба — цель! И в ближайшее время сдохнете, как шакалы, в муках и боли!
— И это всё, зачем ты нас звал? — не выдержав, вступил я в разговор. — Поугрожать, сидя на цепи?
«Либи, он прав?, — обратился мысленно к своей подруге. — На нас какое-то проклятье? Ты сможешь проверить?».
«Никаких проклятий на вас нет! Но вот он сам мне чем-то не нравится, беспокойно рядом. Хотя причины не знаю».
«Понял! Спасибо, моя красавица!».
Хихик и мурчание были мне ответом. Я повернулся к пленнику.
— Ладно, попугал, испугал и напугал, — нагнулся поближе к его лицу. — А что натурально хотел-то?
— Да всё, что хотел, уже получил, — довольно усмехнулся шпион. — Вас увидел. Причём обоих, а это двойной профит! Так-то я только на имперскую няньку рассчитывал полюбоваться.
— Погоди, Андрей, — сказал Сергей и повернулся к мужичку. — Ты утверждал, что будешь с нами говорить, всё расскажешь и бла-бла-бла. Говори!
От его «бла-бла-бла» повеяло ностальгией, сильно сомневаюсь, что в этом мире используют такое выражение. Пленник же откинулся на столб, как на спинку кресла, насколько позволяла цепь, и презрительно бросил:
— Нет, детишки, я свою задачу выполнил и даже перевыполнил. Мангустову — поклон за возможность лицезреть его, цель достигнута. Большего вы от меня не услышите. Можете идти! — он издевательски махнул рукой, отпуская нас.
— И что это было? — повернулся ко мне дед. — Чисто странное чувство юмора? Чел решил перед смертью надышаться? Оторваться, чтобы на каторге четвёртого уровня изнанки не обидно подыхать было? Ты пытать умеешь?
Все мои знания о пытках сводились к фильмам, в которых плохие дядьки разворачивали тряпочку с кучей стальных инструментов, доставали какую-нибудь хрень и с угрожающим видом подносили к лицу главного героя. О чём я честно и сообщил, сильно понизив голос.
— Василь! — рявкнул старик. В палатку тут же вбежал целый полковник. — Короче, он просто поиздеваться на прощанье решил, бессмертным себя почувствовал. Надеюсь, у тебя палач с собой есть? Нам нужно узнать всё от этого
