Ему надо было срочно найти еще одного “нового русского” из СПИСКА, такого же богатого, как Вермеев. Тогда ему уж точно хватит денег на обеспеченную старость. Андрей уже знал, как он его отыщет. Ведя наблюдение за издателем, он выяснил всю подноготную о галерее Марины Будановой. Лиля Ужик продавала там свои картины, а заодно, как и другие художники и художницы, свое тело.
Картины и тела от “Экстази” были по карману только очень богатым “новым русским”. Наверняка, перебрав спиртного и разомлев в постели очередной сексапильной красотки, они принимались с удовольствием рассуждать, какие они умные и крутые. Художницы, естественно, восхищенно ахали и делали большие глаза. Надо просто “разговорить” одну из гетер Марины Будановой. Бочаров даже знал кого. Конечно же. Селену Далилову, самую популярную и высокооплачиваемую шлюху художественного борделя.
* * *
— Значит, вы арестовали Тараса, — констатировала Селена Далилова.
— Будь добра, накинь что-нибудь на себя, — в третий раз попросил Игорь.
В ответ на его просьбу художница раздвинула колени, заложила руки за голову и потянулась, изогнувшись с кошачьей грацией. Пеньюар распахнулся еще сильней как сверху, так и снизу.
Оцепеневшие от напряжения Гоша и Юра напряженно застыли в креслах напротив Селены. Они больше не пытались отвести от нее взгляд. Для этого им уже чисто физически не хватало сил. Нервное напряжение и неравная борьба с неожиданно проснувшимися основными природными инстинктами настолько вымотала их, что они были слабы, как тифозный больной после кризиса.
Укоризненно покачав головой, Игорь пошел в ванную и вернулся оттуда с длинным махровым халатом цвета морской волны.
— Или ты немедленно его наденешь, или Марина больше никогда не будет выставлять в своей галерее твои картины, — твердо произнес он.
— Я не поддаюсь на шантаж, — гордо вскинула голову Селена.
— В таком случае я прошу тебя об этом как о личном одолжении.
Художница вздохнула и поднялась с софы.
— Это другое дело, — усмехнулась она, закутываясь в халат. — Ну что, теперь ты доволен?
— Вполне.
— Зря вы арестовали Тараса. Он невиновен.
— У него отсутствует алиби. Кроме того, есть серьезные улики.
— Ерунда. Я знаю Тараса. Он, может, и не ангел, но убить кого-то он точно не способен.
— А может, это ты убила Буданова? Ошарашенная Селена уставилась на Филимонова.
— Я? С чего мне его убивать? Ты в своем уме?
— Ну, это просто предположение. Согласно показаниям Денисова, Егор дал ему три дня на размышления. Тарас утверждает, что он позвонил тебе и ты ему пообещала, что сама разберешься с шантажистом, так что он может ни о чем не беспокоиться. А потом Егора убили, и на месте преступления обнаружили чулок Денисова, а на кроссовках, выброшенных убийцей в помойку, были следы пастели из набора Тараса. Вывод напрашивается сам собой — или Буданова убил Тарас, или, что мне кажется даже более вероятным, его убил некто, пытавшийся подставить Денисова. Ты была в курсе шантажа, ты имела возможность беспрепятственно проникнуть в его квартиру, выкрасть чулок и образцы пастели, а затем назначить Буданову свидание и пристукнуть его.
— Как гипотеза звучит вполне правдоподобно, но ты забыл об одной маленькой детали — мотив. У меня не было мотива. Я, конечно, дружила с Тарасом, но не настолько, чтобы ради него пойти на убийство.
— Ты могла сделать это ради себя. У Буданова ведь были и твои фотографии. После Денисова он вполне мог переключиться на тебя, если, конечно, он не начал шантажировать тебя одновременно с Денисовым. В этом случае мотив у тебя был более чем серьезный.
— Но ты упомянул, что милиция нашла кроссовки убийцы, — напомнила художница. — Судя по всему, это были мужские кроссовки, а у меня, к вашему сведению, тридцать седьмой размер.
— Что не мешает тебе надеть кроссовки большего размера, — усмехнулся Филимонов.
— Допустим. Но если бы я захотела убить Егора, во-первых, я не стала бы подставлять Тараса, а во-вторых, тебе известно лучше, чем кому бы то ни было, какие у меня связи. Если бы мне так уж приспичило избавиться от Егора, мне бы было достаточно просто шепнуть на ушко нужному человеку, что он меня обижает.
— Может быть, ты так и сделала?
— Честно говоря, я рассматривала подобный вариант, но решила от него отказаться. Мне не хотелось быть замешанной в преступлении, и, кроме того, я надеялась уладить все миром. В любом случае я не стала бы подставлять Тараса.
— Нам известно, что после того, как мы в первый раз навестили Денисова, он немедленно позвонил тебе, сказал, что его допрашивали, что у него нет алиби и ему необходимо срочно встретиться с тобой. О чем вы говорили?
— Тарас был страшно напуган. Был момент, когда он подумал, что это я убила Егора, пытаясь помочь ему, но я поклялась, что это не так.
— Но ты пыталась отговорить Буданова? Убедить его, чтобы он оставил твоего друга в покое?
— Конечно. Сначала я по телефону договорилась с ним о встрече. Мы встретились в кафе около галереи “Экстази”. Разговор был довольно неприятный и шел на повышенных тонах. Егор вел себя очень нагло. Он заявил, чтобы я не вмешивалась в его личные дела, и намекнул, что и мне пора готовить денежки, поскольку его следующей жертвой стану я. Впрочем, по старой дружбе он обещал сделать мне скидку. Я рассвирепела и сказала, что не поддаюсь на шантаж и организовать его похороны будет гораздо дешевле, но этот негодяй возразил, что оставил в надежном месте конверт с копиями всех фотографий и указаниями фамилий его возможных убийц.
Я рассмеялась ему в лицо и заявила, что мне глубоко плевать на то, что он там написал, и вообще я не такая дура, чтобы убивать его собственными руками. Просто он умрет от несчастного случая. На самом деле я отчаянно блефовала, но это был единственный способ остановить шантажиста.
Создалась патовая ситуация. Я чувствовала, что Егор слегка струхнул, но гордость и упрямство не позволяли ему отступиться. В конце концов мы решили отложить этот разговор на несколько дней, чтобы остыть и хорошенько все обдумать.
Я почувствовала, что он готов пойти на попятную, но надо было предоставить ему возможность “сохранить лицо”. А для этого требовалось время. Я позвонила Тарасу и сказала ему, что все улажено. А потом Буданова убили. Понятия не имею, кто это сделал, но ни я, ни Денисов не имели к этому отношения.
— А ты не в курсе, Егор шантажировал еще кого-либо?
— Если и шантажировал, мне об этом ничего не известно.
— А ты никому не упоминала о шантаже? Селена отрицательно покачала головой.
— Нет. И, насколько я знаю, Тарас разговаривал об этом только со мной. Боюсь, что я больше ничем не смогу помочь. Я рассказала вам чистую правду.
— Я верю тебе, — кивнул головой Игорь. — А теперь вопрос немного из другой оперы. У тебя были отношения с Вермеевым?
