композицию "бессознательный козёл и его призрачная домовушка". — Но... но у меня же не так много сил...
— А сила она не в количестве, а в вере, вашество. И в желании. — уверенно покивав, Федя потихоньку высвободился из моих объятий, попутно удивленно рассматривая всех трех котят, которые за это время умудрились повыпрыгивать из моих карманов и теперь внимательно обнюхивали все по очереди углы. — А это ещё кто?
— Оборотни. Михаил, Денис и младший Кошкарев. Их Акакий заколдовал, — вздохнув, я поторопилась собрать мелких в кучу и который раз поморщилась, что их так много — рук не хватало и было неудобно. — Так... Федь, что дальше? Наверное, освободить остальных, да? А Акакия со Степанидой куда?
Обсуждать вслух свои планы я не боялась. А кого бояться? Обморочного царевича? Пф! Много чести.
— Призрака лучше развеять. Наверное... — задумчиво рассматривая призрачную домовушку, черт недовольно жевал разбитыми губами и чуть морщился. — Можно и тут запереть. Тут такие магические условия, что даже призрак прочь из камеры выйти не сможет. Вот только...
Всё это время, пока мы обсуждали, что делать дальше, Степанида смотрела на нас волком, но ничего не говорила и не делала. Судя по всему, она была чересчур привязана магической клятвой к Акакию, и без его приказа ничего делать не имела права, даже спасать своего заколдованного в козла хозяина.
Вот только проблема была в том, что мы планировали как можно быстрее отправиться в столицу, и оставлять в казематах пленников без еды и воды было бы верхом бесчеловечности. Понятно, что домовушке ничего не будет, что не скажешь об Акакие.
Черт!
— Пусть клятву служения приносит, — думавший примерно в том же направлении, что и я, Федя внимательно контролировал каждый шорох со стороны противника. — Слышь, бабуля?
— Ироды окаянные! Никогда! — зло зашипев, Степанида погрозила нам кулаком. — Никогда не предам своего хозяина!
— А никто и не просит предавать, — неприятно усмехнувшись, черт может и выглядел, как побитый мальчишка, но уж точно себя таким не ощущал. — Или не в курсе, что домовушка месту перво-наперво принадлежит, а не хозяину? А хозяйка места нынче Ирина Константиновна.
— А вот и нет! — погрозив кулаком снова, бабулька едва язык не высунула, высказывая нам свое пренебрежение. — Хозяин места тот, у кого ключ от главной двери!
— Этот что ли? — жестом фокусника вынув прямо из воздуха довольно громоздкий ключ, Федя в первую очередь удивил меня.
Как? Откуда? Глазам не верю...
И не только я. Полностью деморализованной была и Степанида. А когда Федя, клоунски поклонившись, вручил ключ мне, то и вовсе посерела до почти полной прозрачности.
— Каков нахал... Какой позор... — обреченно прошептав, домовушка сникла, окончательно растеряла весь запал и желание спорить, а затем бухнулась на колени и всхлипнула: — Уж лучше развейте! Мочи нет жить такой жизнью!
— Да, ладно-ладно... Чего мочи-то нет? — кардинально сменив гнев на милость, Федя подскочил к бабульке и пока поднимал, обернулся ко мне: — Вашество, прикажите ей кошкой стать, да в спячку впасть. Разлад с головой у бедолаги. Пусть поспит, да во сне и переживет трагедию.
— Да? — я мало понимала, что происходит, но раз Федя был уверен, что это правильно, то спорить не стала. Кивнула и суровым, "хозяйским" тоном потребовала: — Степанида! А ну-ка, стань кошкой!
— Мяу-у-у... — некрупная, полупрозрачная серая кошечка посмотрела на меня грустными, заплаканными глазками, но я не повелась на провокацию.
— Спать!
— Мя-я-я... у-у-у... ва-а-а-у... — зевнув от души, кошечка свернулась на Фединых руках в клубок, а затем и вовсе пропала в том самом, подпространственном кармане.
— Ну, вот и всё. Бедолага... — покачав головой своим мыслям, Федя грустно вздохнул, а после взял себя в руки. — Так, вашество, идёмте. Нечего нам тут простуду цеплять.
— А он? — я кивнула в сторону до сих пор бессознательного царевича.
— А он пока пусть подумает о вечном, — снова неприятно и мстительно усмехнувшись, Фёдор подтолкнул меня к дверям и попросил: — Закройте, дверь. Сам я не смогу — магия тут специфичная.
— А этого хватит, чтобы удержать его внутри?
— Не сумлевайтесь. Главное на ключ закрыть, там охранные силы сами собой работать начинают.
— Ясно, — понятливо кивнув, я не стала тянуть — передала притихших котят черту и закрыла дверь на ключ, несколько раз провернув его в замке. — Слушай, а откуда у тебя ключ от главной двери? Это же невероятно!
— А у меня и нет его, — проказливо улыбнувшись, Федя шепотом признался, словно нас кто-то мог подслушать: — Мираж это был. Иллюзия. Обман, в общем. Я ж черт. Да чтобы я, да не смог обмануть всего лишь домовушку? Пф!
— Иллюзия??? — тут же сунув руку в карман, я вынула из него не ключ, а пучок соломы. — Федя! О, господи! Федя, ты чудо!
Снова обняв смутившегося нечистика, я не удержалась и расцеловала плута в обе щеки, чем смутила его окончательно.
— Ну что вы... Если бы не вы и ваша самоотверженность... — пунцовый парень шерканул босой пяткой по бетонному полу и я тут же спохватилась.
— Идём! Давай скорее остальных освободим и наверх уйдем. Ещё тебе заболеть не хватало! И так вон... бледный, да усталый.
— Не, эт ничего... Мне б пирожное какое... — внимательно прислушиваясь к камерам и на слух определяя, есть там кто или нет, Федя мечтательно облизывался. — Или мороженое...
— Будет. Всё будет. Ещё Якова в борова превратим и будет нам не только мороженое с пирожным, но и вообще — пир на весь мир!
Через двадцать минут наша чумазая и разношерстная, но невероятно счастливая компания пополнилась на семерых существ: трех Теней, Алефа, сержанта Бориса, сержанта Романа, да по глупости попавшегося оборотня Николая.
— Просто Коля, — коренастому деревенскому парню было от силы лет двадцать и он очень меня смущался. — Ваше Высочество, я так вам благодарен! Так... Вот весь благодарен!
— Не за что, — немного смущаясь и сама от пристального внимания множества мужчин, я предпочитала держаться Феди и Алефа, который был готов носить меня на руках и защищать от всего мыслимого и немыслимого. — Пока ещё не за что. Итак, если кто еще не понял — мы в Гиблой Пади, что в трехстах
