не немощен. Кроме богатой одежды, и посмотреть не на что. Кажется, это какой-то местный торговец, но от меня-то ему что нужно? Я ж ничего не покупаю, и тем более не продаю.
— Куда же вы так спешите, господин Луфф? — торговец как-то уж очень старательно изобразил одышку. — Я за вами от самой деревни иду, и никак вас догнать не удаётся.
— А зачем меня догонять? — насторожился я.
Смазль хитро улыбнулся. Похоже, именно этого вопроса он и ожидал.
— Разговор есть.
— А дома этого никак нельзя было сделать? — чем-то мне этот торговец сразу не понравился, и вежливость я посчитал в данном случае излишней. — Некогда мне. Вот если проводишь меня в Болотицы, то можешь по дороге и сообщить всё, что считаешь нужным.
— Конечно, конечно, господин Луфф! — смазль заулыбался ещё шире. — Вам нужно вернуться обратно к перепутью и повернуть направо. Потом идите прямо до реки и дальше следуйте вниз по течению. Прямо к деревне и выйдете.
— Благодарю, — сухо ответил я. — Так о чём ты хотел со мной поговорить?
Торговец быстро вернул своему лицу серьёзное выражение.
— Мои друзья хотели бы сделать вам выгодное предложение.
— Какие-такие друзья?
Тема беседы мне нравилась ещё меньше, чем сам собеседник.
— Я думал, вы спросите, какое предложение, — попытался отшутиться смазль.
Ладно, нужно хотя бы выяснить, как его зовут.
— Будь добр, приятель, назови своё имя, а заодно имена своих друзей.
— Так вы меня не помните? — хихикнул торговец. — Тем лучше. А из моих друзей вам должно быть знакомо имя Тортура.
Ах, вот как? Тогда понятно, почему он выбрал для разговора такое безлюдное место.
— Можешь рассказать обо всем старосте Бо или даже Тляку. Тем более, что я сам расскажу им о нашей встрече, когда вернусь. А у меня нет, и не может быть никаких дел с Орденом.
Немного напыщенно сказано, но для сельской местности сойдёт. А может, оглушить этого шпиона легонько и привести в деревню? Нет, сейчас мне и правда некогда. Да и тащить далековато. Пусть себе идёт, куда хочет. Удастся добраться до веркуверов — его счастье.
— Может быть, и так, — не унимался торговец, не догадываясь, насколько ему повезло. — Но у вас точно были в своё время кое-какие дела с неким Хлоффелем.
— Что ты сказал? — не поверил я своим ушам. — С кем?
Вот уж о ком здесь я услышать никак не ожидал! Неужели старина Хлофф настолько важная персона, что про него известно за пределами города?
— Меня просили передать вам письмо от него, — невозмутимо сказал смазль. — И выслушать ваш ответ.
И он вытащил из-за пазухи смятый листок.
— Вот оно.
Я не стал церемониться и буквально вырвал его из руки торговца.
Да, это не чья-то глупая шутка, письмо действительно от Хлоффеля. Почерк старика за прошедшее время не стал разборчивее, но рука, несомненно, его. И состояние бумаги лишний раз подтверждает, что она проделала неблизкий и трудный путь.
«Дорогой Луфф! Ужасно рад был узнать, что ты жив и здоров. Настолько здоров, что о твоём здоровье забеспокоился Орден. И послушай меня, старика — не стоит с ними связываться. Возвращайся домой. Пока ты там бродил неизвестно где, мне удалось раздобыть для тебя пояс. И Тортур любезно согласился переправить тебя через Переход обратно. Возращайся, Луфф! И поверь, в городе мы с тобой тоже скучать не будем».
Я отвернулся, чтобы торговец не видел выражения моего лица, и прочитал письмо ещё раз.
— Если вы согласны, — забубнил он у меня за спиной, — то вам нужно просто прийти к Старой башне и спросить там Опса. Это доверенный человек Тортура. Но будет лучше, если вы сообщите о своём решении мне, чтобы Опс успел подготовить Переход.
И он замолчал, ожидая моего ответа.
Молчал и я. Предложение, что и говорить, заманчивое. Если бы не одна неувязочка. Давным-давно, когда я только-только начал приходить в себя после болезни, Тляк предупредил, что с червяком внутри у меня нет ни малейшего шанса выдержать Переход.
*****
— Господин Луфф, вас староста на совет просит!
Вот тебе и посидел у реки в одиночестве. Правда, какое уж тут одиночество, когда Пинов парнишка всё время рядом крутится. Как рассказал я Тляку про орденское предложение, так его ко мне и приставили. И теперь Прав, как я его называю, при мне круглосуточно. То ли в качестве телохранителя, то ли надсмотрщика — сразу не разберёшь.
Хотя парнишка в общем-то не плохой. Расторопный, сообразительный, а главное — спокойный. У других эмоции прямо наружу вылезают. К вечеру даже голова от них начинает болеть. А этот если и переживает о чём-то, то глубоко внутри. И вопросов лишних он не задаёт. То есть, совсем не задаёт вопросов. Да и отвечает на них не всегда. Стоит только спросить что-нибудь о его прошлом, сразу — "отец запретил про это говорить". И никакими хитростями его не разговоришь. А то, что Прав с отцом так странно общается — без слов и на расстоянии — меня не раздражает. Кого угодно, только не меня. Нет, с таким поладить можно, не то, что с его папашей.
Этот Пин мне как-то сразу не понравился. Всё ему нужно знать, в любой разговор вмешаться, да ещё и каждого уму-разуму научить. Я уж не утерпел, спросил у Тляка: с чего это он здесь распоряжается? Но тот сам толком ничего не знает. Так, мол, совет старост решил. Так ведь и в совете старост этот Пин всем заправляет.
Вот и сейчас наверняка он меня вызывает, а никакой не Бо. Впрочем, это проверить не трудно:
— И что там у них стряслось?
— Не знаю, — честно отвечает парнишка. — Отец не сказал.
Ну вот, никто и не сомневался, что отец. А что там стряслось, я и так знаю. Опять союзники прибыли. После того, как я веркуверский отряд градом побил, все окрестные фраи как-то резко вдруг тоже захотели сражаться за свободу. Дня не проходит, чтобы староста какой-нибудь деревни на огонёк не заглянул. И каждому, прежде чем принять решение, непременно нужно убедиться, что в войске у Бо в самом деле колдун есть.
И каждый раз меня зовут. Давай, Луфф, покажи, на что способен. Тоже мне, фокусника нашли. Я так глыбарю и сказал: мне лично вообще никакие союзники не требуются, а такие недоверчивые и осторожные — и подавно. Вам нужно, вы его и уговаривайте.
Я ещё понимаю, когда парламентёр из Ордена приезжал. Весь такой из себя важный, как мой бывший начальник департамента. Тут уж я показал пару
