Через боль и через «не могу», с подозрением в глазах, будто бы мой муж все еще сомневался в том, что я не сбегу, но мы вдвоем двигались к цели. Я была уверена в результате, Лешу за уши притянула к тому же. Пусть порой он впадал в жуткую депрессию, срывался по поводу и без, а порой, наоборот, доводил себя до изнеможения. То есть, мы впадали из крайности в крайность, от застоя до активного труда.
Да, я настаивала на тренировках, но всему ведь был предел, и нельзя просто взять и галопом нестись вперед, нещадно увеличивая нагрузку на организм. Это все рано или поздно может вылиться в неблагоприятные последствия, что в конечном итоге поставят итоговый успех под вопрос.
Мы ссорились, а затем мирились. Было все. Нельзя сказать, что реабилитация всегда была с положительным настроем и сладкими минутами блаженства. И близко нет.
— Я не знаю, как у тебя хватает нервов, Мир. Ситуация сейчас в разы хуже того, что было в первый раз, — однажды поведал мне Тимур, утешительно сжимая мою руку.
— Просто люблю его. На этом все и строится.
Тимур повернулся ко мне и улыбнулся.
— Ты не слушай его. Он в такие моменты может городить околесицу, но правда одна: он сейчас под давлением не столько физических проблем, сколько моральных и тех, что еще тянутся с судом.
Я нахмурилась и прикрыла глаза, откидываясь на прохладную стенку. Все это я понимала и честно пыталась не обращать внимания на скачки в настроении. Все это, а так же другие сложности, нам нужно было просто пережить.
Опять же, я ничего не знала о ходе дела, лишь урывками выхватывала информацию из подслушанных разговоров. Сейчас был ключевой момент, переломный, так что мой муж и его друг были постоянно на связи, часто закрывались в палате и выгоняли меня. В какой-то степени я переживала, конечно, но скорее за душевное равновесие Леши, которое напрямую влияло на процесс выздоровления, чем на ход дела. В общем-то я открыла для себя неприятный факт: мне было плевать на бывшую Леши. Ни жалости, ни злости, лишь пустота и сожаление. Сожаление о том, что такому светлому и доброму человеку, как мой муж, однажды попалось говнецо, и мизинца его не стоящего.
Я просто не хотела тратить энергию на такого подлого и низкого человека, да и смысл изводить себя из-за нее? Почему-то я была уверена, что Тимур сделает все возможное и невозможное, чтобы эта стерва получила максимальный срок и прочувствовала все прелести тюремного заключения за все свои злодеяния.
— Ты понимаешь, что я не сдамся? — срывы у нас тоже были, и это, скажу я вам, одно из самых страшных вещей, когда ты приближаешься к цели. Леша жадно глотал воздух, цепляясь руками за тренажер. Силы у обоих были на исходе.
— Мир, это, блядь, не дает результатов! — кричал на меня Леша.
— А ты делай так, чтобы дало и помни, пожалуйста, что я хочу, чтобы наши дети бегали с тобой по двору, пока я буду на кухне готовить твой любимый куриный пирог. Вот уж удружи и сделай мне одолжение, МУЖ! — я знала, на что надавить. И все чаще заводила разговоры о детях, особенно на фоне того, что Артему очень нужно общество братьев и сестер.
Очень тяжело видеть отчаяние и отчужденность в глазах человека, который привык быть сильным и смелым, привык за всех решать проблемы и быть крепким плечом. Страшно, когда мать ухаживает за неходящим ребенком, так быть не должно.
Ситуацию со скачущим настроением Леши частично облегчал Артемка, который часто наведывался к нам. Стоило лишь взглянуть на мужа, который для сына хотел казаться героем, как все вставало на свои места, и дальнейшая работа в разы облегчалась. Он тут же прислушивался к врачам, нормировал тренировки, приводил в порядок продолжительность сна и практически не нервничал. В целях безопасности нас всюду сопровождала охрана. По-прежнему.
Артемка проводил все свое время исключительно с дедушкой и бабушкой. Понятно, как на ребенка могли бы сказываться такие «закрытые периоды» в жизни без общения со сверстниками, но безопасность превыше всего. И пока…пока проблема не решена окончательно, было принято решение не «отсвечивать» лишний раз, как говорил мой муж. Я и сама понимала, что только когда приговор будет приведен в исполнения, и когда все окажутся там, где и должны, мы сможем выдохнуть, посмотреть на мир иначе. Поехать куда-то, куда глаза глядят и отключиться от реальности.
Были и совсем уж лестные для моего самолюбия моменты.
— Алексей, как вам с женой повезло все-таки. Мы сколько видели случаев, когда бросали девушки и не в таком состоянии, как у вас, а в менее серьезном, — однажды гнусаво пробасил доктор, когда зашел к нам в момент утренней зарядки. Я довольно ухмыльнулась и бросила колкий взгляд на мужа, а он понял мою реакцию и закатил глаза.
— Да, такой больше нет, — а потом накрыл своей ладонью мою и сжал.
Если бы я могла сверкать, как новогодняя елка, то точно осветила бы главную площадь страны. Мы добились того, что он понял: я не его бывшая жена, не сбегу при сложностях, коих было с лихвой вывалено на мою голову.
— Мир, — Леша перехватил мою ладонь и прижал к пересохшим губам.
— Да, — осторожно присела на стул рядом с мужем и откинула мокрую прядь волос с потного лба. Умаялись. Оба.
Леша нахмурился, провел второй рукой по своему лицу, стирая влагу, и прошептал, всматриваясь в меня внимательным и наполненным сожалением взглядом:
— Прости меня, я такое воротил, — прямо попадание в сердце. Мне это «прости» было не нужно, я зла не держала, но именно сейчас я прочувствовала в полной мере, что мой Леша вернулся. Тот Леша, в которого я влюбилась без памяти, тот, который был наполнен жизнью и освещал всех вокруг ярким светом. Мой. Я закусила губу и еле сдержалась, чтобы не заплакать, теперь уже от счастья. Что-то в последнее время я была сплошной плаксой. Никак не получалось сдерживаться, как бы ни старалась.
— Ну даже не знаю, а что мне за это будет? — засмеялась, боднув мужа носом по щеке.
— Для тебя хоть весь мир, — в словах мужчины не было юмора. Он сейчас говорил абсолютно серьезно. И взгляд пронизывающий такой, без огонька. — Не понимаю, за что мне такое счастье…
— Почему ты думаешь, что счастье можно заслужить? Да даже если и придерживаться твоей теории, неужели ты думаешь, что мог бы не заслужить его?
Да кто если не Леша заслуживал всего самого лучшего? Кто?
— Я много чего совершал в своей жизни, — мужчина перевел отсутствующий взгляд на стенку и сжал руки в кулаки.
Понимала ли я, что он не подарок? Разумеется. И что не плюшевый мишка тоже. Однако в одном я была уверена наверняка.
— Но никогда не поступал подло и низко, — у самой от этой фразы мурашки по телу прошлись. Да, он такой, какой есть, со своими плюсами и минусами, но не подонок, не ублюдок. А мужчина. Мой.
— Принципы никто не отменял.
— В следующий раз, когда тебе придет в голову мысль, что ты чего-то там не заслужил, вспомни этот момент, ага? — я нежно обхватила лицо Леши и поцеловала в уголок губ.
